Даже его глаза улыбались, не подозревая меня во лжи.
– Как же мне повезло с такой невесткой, как ты, Селена. Я, конечно, знаю, что с Авелем бывает непросто, а точнее сказать – очень даже тяжело, но он не плохой человек, поверь мне.
Скорее всего любой родитель будет защищать своего ребёнка, какой бы мразью этот ребёнок не вырос.
– Он очень недоверчив, Селена, и зачастую проверяет людей на прочность, чтобы притереться к ним, но если он тебе доверится и откроет своё пылкое сердце, то ради тебя перевернёт весь мир несколько раз, лишь бы ты была счастлива. Авель, к сожалению, не знает полумер. Он либо люто ненавидит и творит то, от чего застывает в жилах кровь, либо любит так, что ты захлебнёшься в его любви. Для него не существует отговорок в виде непогоды или проблем со здоровьем, если ему нужно, то он обязательно будет рядом, даже если к его голове приставят дуло пистолета.
Возможно, Фабьен всё ещё живёт в прошлом или старается просто не замечать, что человек, которого он описывает, давно вырос и уже не знает, что означают такие слова как милосердие, сострадание и любовь.
– Папа, перестаньте его так сильно рекламировать, я ведь уже вышла за него замуж, это ни к чему!
Фабьен тихо рассмеялся, и я рада, что мне удалось успокоить Анджело старшего.
– Пап, родители Селены приехали, – послышался за спиной голос Итана, и я сцепила ладони в замок, сжимая их так сильно, что пальцы побелели.
* * *
Родители были весьма холодны, будто я лишь вчера покинула дом, и они ещё не успели по мне соскучиться. Я старалась не выдать своего разочарования, когда не обнаружила за их спинами Бастиана. Они как-то быстро отделались от моего вопроса, почему брат не приехал с ними, но так и не дали конкретного ответа.
Наши отцы, что-то бурно обсуждали, но я совершенно не вслушивалась в их разговор. Разнообразные блюда на столе пахли слишком вкусно, одновременно вызывая и тошноту, и желание попробовать всё и сразу.
Я не притронулась ни к кусочку на своей тарелке, боясь, что вся еда полезет обратно.
Не прошло и получаса, как в глазах вдруг всё начало двоиться. Улыбка мамы то увеличивалась в размерах, то, наоборот, уменьшалась. Я старалась не подавать виду, что со мной что-то не так, но и терпеть уже не было сил.
– Селена?
Шёпот Авеля, звучал будто издалека, хотя он наклонился ко мне, и мы ещё никогда не находились настолько близко друг к другу. Уши заложило, в глазах начало темнеть, а к горлу подступала тошнота.
– Простите нас, – послышалось со стороны.
Авель аккуратно за руку поднял меня со стула и вывел из столовой. Я сдерживала рвотные позывы уже через силу, но, когда он открыл передо мной дверь