– Идемте, госпожа, мы вас проводим, – Сельма и Альма уже успели натянуть подаренные платья, и улыбки на их лицах светились ярче солнышка. – Но в зал нам нельзя, мы укажем, куда идти.
К дворцу и его огромным размерам я почти привыкла и даже перестала жаться к стенкам, как таракан в трапезной. В общем-то, даже хорошо, что места много, воздуха много, просторненько так… козявкой себя чувствуешь! Крошечной, ничтожной козявкой! Тремя козявками, если быть точной. Сельма шла на полшага впереди, Альма на шаг позади. Я их уже немного различать начала. Сельма чуть потолще, а у Альмы нос пошире.
В начале лестницы загляделась на устроенный внизу сад, мы в нем еще не были ни разу. Огромные причудливые камни с дырками, белые, серые и полосатые, стояли среди зеленого лабиринта выстриженных кустов с глянцевыми узкими листиками и мелкими белыми цветочками. Наверх долетал чарующий нежный аромат.
– Эти камни поднимают со дна моря, госпожа, для украшения садов. А куст называется османтус, – Альма уже знала, что я обязательно спрошу название и поторопилась ответить. Умница!
Я кивнула и собралась уже шагнуть на ступеньку, как на меня налетела целая стайка девушек, вылетевших из бокового коридора. От толчка я развернулась и начала падать спиной вниз. Я бы точно убилась, если бы Альма не кинулась вперед и не приняла мое падающее тельце своим весом. А поскольку она тоже была девицей отнюдь не гвардейских статей, мы и покатились в обнимку вниз, пересчитывая ступеньки боками. Но хоть не головой.
Пару минут стояла оглушительная тишина, но через миг все завертелось: меня подняли, отряхнули, поправили прическу, трясли и спрашивали о самочувствии.
– Жить буду. Наверное, – чуть заторможенно отозвалась я.
Кроме побаливающих локтей, бедер, коленок и прочих выступающих частей тела, повреждений не оказалось. Сама виновата, что у меня все острое! У наложниц небось не так, у них все мягкое и круглое. Альме досталось хуже, она баюкала руку, которая синела и опухала на глазах.
– О, Мать-Пряха, ты сломала запястье! Иди немедленно к лекарю Рона́ру! Пусть Сельма проводит тебя! – приказала я.
– Но, госпожа, вас ждут на приеме! – возразила служанка.
– Мы проводим, проводим, – запрыгали девушки. – Мы тоже идем на прием!
На самом деле их было всего шесть, но мне показалось намного больше, потому что они все время менялись местами, вертелись, щебетали, смеялись, фыркали и шептались. Такие юные и непосредственные. Как девочки, поступающие в наш пансион в двенадцать-тринадцать лет. Это к выпуску они становятся правильными, скучными и занудными, как я.
Одна из них, наконец, громко шикнула на подруг и важно выступила вперед.
– Я приношу вам свои извинения. Мы торопились в зал и не заметили вас. Я не думала, что на лестнице кто-то может заст… стоять, – девушка поклонилась. Ее подруги прижали ладошку к ладошке и тоже поклонились.
– Я сама была небрежна, загляделась