Телефон учителя, лежащий на столе, завибрировал, нарушив тишину в классе. Учитель увидел неизвестный номер и, извиняясь перед учениками, сбросил звонок. Мистер Смит, страстно любящий свою работу, считал непозволительным разговаривать по телефону во время урока. Однако, когда звонок повторился, он не смог устоять. Извиняясь вновь, он попытался объяснить звонящему, что занят. Но после минуты разговора, его лицо стало мрачным. Он схватился за белую рубашку, от которой отлетела пуговица, и, словно на грани падения, посмотрел на Рэя:
– Рэй Салливан, – произнес он с холодным сжатием. – Твой отец ждет тебя на школьной стоянке. Пожалуйста, иди!
Рэй быстро схватил портфель и выбежал из кабинета. Его руки тряслись, и он, споткнувшись, мчался к выходу. Дойдя до машины отца, он, задыхаясь, начал повторять:
– П-п-папа, что происходит? Почему ты меня з-з-забираешь со школы? У меня же у-у-уроки…
Он не мог ровно дышать, его голос срывался, а сердце бешено колотилось, казалось, оно сейчас вырвется из груди, забрызгивая кровью весь салон. Его отец, глядя на сына с жалостливым взглядом, завел автомобиль и отвез в больницу, точнее, в морг, находившийся всего в нескольких метрах от нее.
Рэй не хотел выходить из машины, даже мысль о том, чтобы вновь войти внутрь, вызывала в нем панический ужас. Он задыхался от собственных мыслей, слезы катились ручьем по щекам, а лицо его то горело от тепла, то леденело от холода. Он старался избавиться от слез в голове, не принимая их физическую форму, и отрезал от себя все, что убивало приятные воспоминания.
Отец открыл дверцу машины и заставил Рэя выйти. Схватив его за кофту, он потащил уже не сопротивлявшегося мальчика внутрь больницы. Шаг за шагом по длинному коридору Рэй замечал знакомые лица, что ненадолго успокаивало его беспокойство.
«Что происходит? Я ничего не понимаю… Почему я здесь? Почему вы здесь? Для чего мы здесь собрались? Но вы же должны быть в школе… а где…» – его мысли словно свирепствующие звери съедали разум изнутри. В груди нарастало чувство тяжести, как будто его внутренности заполнились свинцом, и ноги не могли устоять на белом кафеле. Пытаясь не упасть, он натянуто улыбался всему, что попадалось ему на глаза. Немного, но ему становилось легче от своей насильной улыбки. Затем он завыл и через секунду заткнулся.
Из дверей морга к ним подошла женщина – это была мать Кевина, работающая патологоанатомом.
– Рэй, – произнесла она с такой печалью, что можно было догадаться обо всем. Но он прятал свои мысли, свою логику и улыбался ей в лицо. Отец отвернул скорбный взгляд в сторону. В голове Рэя развернулась секунда размышлений, словно барабан в стиральной машине, который крутился и, наконец, остановился. Он заметил, что их состав не полон, но снова спрятал эту мысль, глубоко зарыв ее там, где хранится все негативное. Он пытался быть стойким, просто пропустить их глазами, выбросить, отрезать, но ничего у него не получалось. Негатив не покидал его, как бы он ни старался. Давление атмосферы усиливало его беспокойство.
– Да, что такое,