Я запальчиво начала:
– Да если бы я знала, что это ты…
– Завтра, после тренировки по магболу, – оборвал меня он. – Возле лаборатории.
После этого он развернулся и ушел, а я осталась стоять, стискивая ремень сумки.
Вот же…самовлюбленный идиот, как и все Фейны! Напридумывал себе невесть что. И мне теперь ходить к нему на дополнительные занятия… Да еще ненавистной некромантией!
Моя соседка была необычайно талантлива и уже на втором курсе научилась создавать умопомрачительные наряды. Свое дело Аделин просто обожала, и запросто могла заработаться и забыть про время. Стоило попросить кого-то из девчонок с ее факультета напомнить подруге про время, но не было сил. Я в лабораторию бытовиков попасть не могла. Вход только по пропускам, специальной метке на запястье. Моя недавно сменилась – вместо голубого змея с колбой поставили серый череп.В комнату я вернулась в самом отвратительном расположении духа. Моей соседки, Аделин Чандлер с бытового факультета, еще не было. Либо обнимается где-то со своим парнем, либо колдует в лаборатории над новым платьем. Которая, кстати, скоро закроется… Лаборатории в академии Иварии работали в строго определенные часы. Если не успел вовремя выйти – застрянешь на всю ночь.
Я рухнула на кровать и вздрогнула. Планшет для связи тускло светился. Пришлось взять с тумбочки прямоугольную серебристую пластинку – артефакт для передачи сообщений. Затем я потянулась за стилусом. Адресное имя в уголке заставило меня скрипнуть зубами. Писал отец.
Разумеется, он спрашивал об учебе. Лорда Эмина Ламбертса больше всего сейчас волновало то, как его дочь осваивается на "подходящем" факультете. Я покосилась на сумку, и настроение испортилось еще больше. Об оценках я решила не писать, тем более декан тоже соврет. Но придется все же брать уроки у Адама Фейна и не отлынивать. Иначе неприятности меня догонят.
Пока я сочиняла обтекаемый ответ, под кроватью моей соседки раздался скребущий звук. Я не глядя щелкнула пальцами, и магический запор открылся. Решетка блеснула в свете лампы, и, клацая когтями и громко шлепая лапами, ко мне понеслась самая большая тайна этой комнаты.
В общежитии было строго настрого запрещено держать животных. Поэтому, когда я заселилась сюда, была очень удивлена. Талантливая второкурсница Аделин умудрялась нарушать правила.
Некрупная серая крольчиха с длинными висячими ушами вспрыгнула на край кровати и в ожидании уставилась на меня темными глазами-бусинками. В детстве она перенесла кривошею, и голова животного так и осталась немного наклоненной вправо. Совсем чуть-чуть, это даже придавало существу очарования.
По моему скромному целительскому мнению, зоомагу семьи Чандлер стоило оторвать руки, или хотя бы уволить его. Но, разумеется, меня никто не спрашивал. Так что оставалось только жалостливо подкармливать бедное животное морковкой, которую мы с Аделин по очереди приносили из города.
С юмором у семьи Чандлер было не лучше, чем с зоомагами, потому что крольчиху они назвали Кукухой.
Я