– Если ты думаешь, что…
– Да.
– Уговорила. Если что, звони мне по мобильному. Я буду внизу.
Дверь квартиры закрылась за Алистером.
– Довольно! – рявкнула после этого на сына Каролина. – Ты слышишь меня, Уилл? Ты ведешь себя, как двухлетний ребенок, и я этого не потерплю. Как вообще ты довел себя до такого состояния, когда ты отлично знаешь, что нужно делать, чтобы его не допустить? Господи, неужели ты не можешь даже пять минут отвечать за свои поступки?!
– Манда в бутылке.
Мать встряхнула Уильяма так сильно, что он лязгнул зубами, после чего развернула его лицом к комнате.
– Вон, долой с моих глаз! – крикнула она. – Угомонись. Прямо сейчас. Сам знаешь, что нужно делать, так что давай, делай! И не заставляй меня повторять тебе это еще раз!
Выйдя из дома, Алистер Маккеррон направился прямо к фургону. Сегодня то, что творилось с Уиллом, напугало его даже больше, чем обычно. Такого сильного приступа у пасынка он не мог припомнить.
В самом начале, когда сын Каролины перебрался в Лондон, у Алистера возникли надежды. Уилл нашел себе девушку, странноватую, всю в пирсингах и диких татуировках, но, в конце концов, какое это имело значение? Ему также удалось начать свое дело, которое первое время шло очень даже неплохо.
Он даже стал общаться со своей бабушкой. И если он пропустил мимо ушей совет матери ни в коем случае не общаться с отцом и его новой женой, кого это волнует? Главное, он пытается встать на ноги, и случайное огорчение вряд ли способно сильно его подкосить. Во всяком случае, Алистеру так казалось.
– Пусть он расправит крылья, Каро, – обычно говорил он супруге. – Ты же не можешь вечно его баловать.
Каролина же отнюдь не считала, что балует сына. Он была уверена, что поступает как образцовая мать. Потому что быть образцовой матерью для своих сыновей являлось для нее самым главным делом, и она дала Алистеру понять это в самый первый момент, когда он – к собственной вящей досаде – по уши влюбился в замужнюю женщину.
Какое-то время он считал себя счастливцем – еще бы, ведь у него есть она! С той минуты, когда он увидел ее на рождественском представлении. В антракте Алистер сидел в баре, потягивая невинный апельсиновый сок и восторженными глазами наблюдая за нарядно одетыми семьями. Одни протискивались к барной стойке, чтобы выстроиться в очередь за мороженым, другие покупали сувенирные программки, а он положил глаз на нее и тотчас же решил познакомиться. Сам он пришел туда с пятью своими племянниками и племянницами. И Каролина утверждала то же самое: мол, привела на спектакль двоих племянников. Они сейчас где-то бегают и шалят. Именно так она и сказала. В том, что «племянники» на самом деле были ее сыновьями, она призналась позже.
– Я не знала, что ты подумаешь, – объяснила она потом Маккеррону.
То есть она не знала, что он подумает, когда узнает, что она замужем. И притом неудачно. К несчастью,