Окей, хорошая новость – я выкупила главного. Плохая – это тот, кто меня этому научил.
Глава 2
– А ну-ка тихо! – химичка стучит ребром учебника по столу. – Я сказала, тихо!
Но стадо ей уже неподконтрольно. Ржут, глумятся. Изучают меня с ног до головы. Но я смотрю только на него. А он – на меня. Узнал? Вряд ли. Слишком много времени прошло. Мне было двенадцать. Волосы, одежда – теперь все другое. – Все, кроме одного, но, надеюсь, парень этого не запомнил. А он дал мне важный урок, поэтому я-то всегда помнила мальчишку в белых кроссовках. Искала, конечно. И вот нашла. Зачем только сейчас?
Он смотрит на меня из-под полуопущенных век. Во всем облике сквозит наглость и какая-то сдержанная агрессия. Изучает мое лицо, волосы, спускается взглядом ниже, путешествует по ногам вместе с волной дрожи, которая меня охватывает. Возвращается к лицу. Потом наклоняется к соседу по парте и что-то говорит. Тот взрывается лающим смехом.
– Насмотрелись? – говорю жестко, и зверье удивленно притихает.
– Еще нет, – говорит он, и я узнаю эти ленивые нотки, – покрутись.
Теперь замолкают все. Даже химичка. Такое ощущение, что ей самой интересно, что дальше будет.
Я скрещиваю ноги и медленно поворачиваюсь вокруг своей оси, раскинув руки в стороны. Кто-то снова присвистывает, что за тупая привычка.
Возвращаюсь в исходное положение и склоняю голову набок:
– Теперь ты.
– Кир, а новенькая с зубами, – говорит один из его парней.
Почему его? А здесь все его. Много ума не надо, чтобы понять.
Он встает, отодвигая стул, скидывает бомбер и остается в черной футболке. Да, с того темного ноября он вырос. Стал высокий, весь какой-то крепко сбитый, внушительный. Засовывает руки в карманы джинсов и медленно поворачивается.
Весь класс смотрит. Я поджимаю губы и качаю ладонью из стороны в сторону, показывая, что не очень довольна тем, что увидела.
– Так, Разгильдеев, сядь! – наконец говорит химичка.
Я улыбаюсь. На этот раз мне и правда смешно.
– Какая говорящая фамилия, – замечаю громко и поворачиваюсь к учителю: – Анна Дмитриевна, я сяду?
Она машет рукой:
– Да, Милана.
Я иду к очкарику, который сидит перед Кириллом. Останавливаюсь и постукиваю пальцем по парте:
– Здесь свободно?
Очкарик зачем-то оборачивается назад. Кир едва заметно ему кивает.
– Свободно, –