Господи, как я устал от всего этого! Сам виноват. Будь, что будет!
В какой-то миг, притащив бревно, я бросил его, но легче не стало. Напротив, ощутил такую тяжесть, мое огромное сердце билось с такими перебоями, что я уже не мог сделать ни шага. Или сам упаду, или пристрелят. И черт с ним! И вот краем глаза я увидал, как один из погонщиков идет ко мне, на ходу снимая ружье…
И провалился в никуда. Сперва полетел вниз, а потом – странно, ввысь, как будто должен был пробить некий незримый потолок. Так и случилось! Прямо физически я ощутил усилие, словно уперся во что-то… и прорвал преграду.
Открыл глаза. Бог ты мой!
Надо мной склонилось почти забытое женское лицо, сияющее улыбкой:
– Очнулись?.. Наконец-то!
Это… Да это же мой моложавый врач Ольга Ивановна. Господи!
– Ну, честно говоря, мы уже не чаяли… Так мотануло вас, хоть диссертацию пиши. Два месяца в коме! Редчайший случай. Можно сказать, на том свете побывали и вернулись.
Ага… Рассказать тебе про тот свет, ведь не поверишь. Нет, лучше промолчу. Я вновь на этом свете, и он снова белый! И золотой, и голубой, я это вижу по солнечному небу за окном!..
Но главное, что он все-таки белый.
Я улыбнулся этому, и тут в палату ввалились мастер Петрович и Васильев. Откуда узнали, что я вышел из комы? – ума не приложу.
– Андреич, здорово! – заорали они хором. – А мы к тебе! Вот, гостинцы принесли…
Ночью, отвернувшись к стене, накрывшись одеялом, я дал волю слезам. Не знаю, сколько времени я содрогался от рыданий. Вся жизнь вспомнилась, начиная с матери, которую я вовсе не помнил, лишь знал, что у меня была мать. Она умерла, когда мне было три года, отец быстро женился, им с мачехой до меня дела не было, бабушки тоже не сказать, чтобы любили меня, рос я как сорняк в поле… Ну и вот что, скажите, из меня могло выйти, кроме черствого скандалиста?! Вот тебе и планида. Чтобы стать человеком, мне потребовалось перестать им быть. Не потеряешь – не поймешь! Быть может, это не про всех, но точно про меня.
Перед выпиской я купил Ивановне шикарную коробку конфет:
– Ольга Ивановна! Это вам за мою планиду. Нет-нет, не спорьте. Я только с вами понял, что такое жизнь. И смерть, конечно. А от этого еще сильнее ценишь жизнь.
На работе поляну на всех накрыл в честь своего возвращения. Все диву давались: Андреич! раньше у тебя снега зимой не выпросишь, а тут… А я смеюсь: переоценка ценностей! Я, говорю, на том свете побывал, а это, скажу вам, посильнее, чем «Фауст» Гете. Вот подождите, на то лето еще на шашлыки ко мне на дачу поедем, там не так погуляем!..
Ну а пока на рынке «Садовод» купил я десять саженцев