– Мы с Эсстель остались одни. А тот подлец и предатель… он расплатился за своё предсказание. О-о, он сполна расплатился. Но мне не знать больше покоя. Ка-аждый год слышу его голос. Хочу помянуть свою королеву, но вместе с ней вспоминаю его… Если не будешь пить за королеву, рассержусь и придумаю какое-нибудь унизительное наказание, обещаю тебе, – почти трезвым голосом предупредил он.
Я поспешила сделать большой глоток.
Вино на меня действовало не самым лучшим образом. Я быстро пьянела, а потом засыпала. В портовых кабаках надо мной всегда потешались из-за этого.
– Подойди, налей еще. И сядь к огню, рядом. Почему ты заставляешь своего короля разговаривать с тобой через всю комнату?
Рядом с камином стояло всего лишь одно кресло, и оно было уже занято монаршим задом. Вздохнув, я опустилась на пол, подобрав под себя ноги, как благовоспитанная барышня. Король одобрительно салютовал бокалом. Я изобразила ответную улыбку и ответила ему тем же. Интересно, успею ли хоть слово вставить до тех пор, как свалюсь от выпитого? О способности короля перепивать на спор своих придворных легенды ходят не только в Акато-Риору, но и за его пределами.
Король дождался, пока я выпью второй бокал, и только позаботившись о том, чтобы он был вновь наполнен, продолжил:
– Ты… тебе всегда говорили, что ты – ошибка, неудачное последствие эксперимента… Но на самом деле все несколько ина-аче. Это моя идея! Это все полностью моя идея! Я хотел, чтобы ты умерла вместо Эсстель… Никто больше не знал. Даже моя дорогая Лираэли… О, если бы она только знала, что я натворил!
Король, приговоривший две бутылки вина в одиночку, выглядел как больная собака. Как какой-нибудь здоровенный чистокровный пес, выведенный специально для императора О-Диура. Больной, со слезящимися глазами – но при этом все такой же величественный и внушающий страх. Ума не приложу, как это совмещалось в одном смертном человеке, да еще настолько несчастном.
Вот уже полное десятилетие он оплакивал смерть супруги, которая скончалась на второй день весны, не сумев дать жизнь его наследнику. По слухам, магистры и лекари настаивали, что нужно выбирать, кто будет жить, а король в ответ спустил одного из них с лестницы. В итоге оказалось, что смерть и не собиралась выбирать. Она забрала обоих – и королеву, и новорожденного принца.
– Ты выросла такой похо-ожей на Лираэли, – хозяин смотрел на меня без обычного отчуждения. – Ей бы понравилось, как сильно ты любишь книги, что таскаешь их у магистров. Она тоже обожала читать и не любила этих проклятых умников.
Я молчала и ненавидела себя за это. Моя жизнь зависела от того, успею ли вставить в поток излияний пьяного монарха дурные вести, но я не нашла в себе сил открыть рот и произнести хоть один