Кандидат. Дмитрий Михайлович Ольховатский

раздавленных и поверженных работников торга вместе с беспощадно отвергнутым ассортиментом баснословно дорогих тряпок. Она с нескрываемым наслаждением наблюдала за тоскливыми фигурами представителей торгующего сословия, которые с видом преданных и забытых любовных партнеров безропотно вздыхали и переносили обратно всю эту массу женского изыска. Получив заряд бодрости, позитива и потребительского женского экстаза, умиротворенная Даша с гордо поднятым подбородком грациозно покидала торговые палаты и перемещалась в следующий жертвенный павильон, где проделывала похожую процедуру. Провожающие же взгляды доведенных до белого каления продавцов выражали более широкий спектр различных нелицеприятных выражений и чувственных пожеланий, от банальных словосочетаний «Гореть тебе в аду», «Чтобы ты сдохла» до штучных эпитетов «мразь», «дрянь», «тварь» и т. д. Заканчивался этот поток молчаливых проклятий, как правило, финальным отчаянным вскриком-предсказанием, брошенным в спину уходящей своенравной натуре, о долгой и безбедной жизни капризной красавицы с уродливым болезненным стариком и пожеланиями корчиться в последующих неминуемых жутких предсмертных муках. Все уныло, как говорится, и предсказуемо!

      Благодаря этим нехитрым и проверенным временем манипуляциям в непринужденной меланхоличной прогулке было достигнуто равновесие, восстановление и концентрация энергетических сил в нежном Дашином организме, которое было закреплено повторно в том же псевдоитальянском кафетерии чашечкой горячего «утреннего ристретто».

      Обжигаясь ароматным напитком, молодая жрица любви подводила итоги проведенного лечебного променада. Впечатления о городе Н. обогатились и дополнились еще двумя странными и нелицеприятными «культурно-историческими» деталями. Однозначно, первую и самую горькую пилюлю получило торговое сообщество славного города. Более мрачных, грубых тканей и одежд, такого варварского обращения и обслуживания важного клиента «справедливо требовательная» Даша еще нигде не встречала. После каждого сделанного глотка она возносила свой целомудренный взор под своды расписанного в яркие краски потолка и повторяла одну и ту же фразу, принадлежащую самому известному литературному авантюристу всех времен и народов! Правда, слегка измененную… «Это точно не Милан!» – томным шепотом выдыхалось из прекрасной груди красавицы и печальным туманным эхом расстилалось по углам провинциального пустующего заведения. Повинуясь законам космического притяжения и древних оккультных наук, это тяжелейшее чувственное облако просачивалось сквозь входные двери и толстые оконные проемы и устремлялось далее, по улицам, площадям и проспектам, обволакивая и пропитывая на своем пути безмятежно гуляющие одинокие фигуры горожан и распрекрасный город Н.

      Покончив с остатками кофейной бурды, девушка громко стукнула о блюдце хрупкой фарфоровой чашечкой и бросила ценнейшее критическое замечание в