Все будет как обычно: разговоры о прошлом, воспоминания, никому не нужная пустая ностальгия… Мертвая…Он тяжело вздохнул и развернул коляску, чтобы вернуться в свою комнату. К ногам подкатился стеклянный золотой орех.
Молодой доктор смотрел на старика, прислонившись к холодной стене. Федор Петрович не мог не заметить, что молодой человек наблюдает за ним более пристально, чем за остальными.
– Орех на счастье, Федор Петрович.
– Дерево должно быть живым, доктор. Где есть праздник, не должно быть ощущения смерти.
– Федор Петрович у нас умирать собрался? – Филипп всегда говорил, когда имел возможность сказать. Молодой душой и словами, старался держать в Доме веселую атмосферу, и помогал в этом другим. По отчеству его не называл никто. Кроме Федора Петровича, разумеется.
– Нет, такой радости я вам не доставлю, Филипп Исакиевич. Где ваши картонные уши? Дождь подмочил? Или в этом году вы решились играть роль лисы, вижу, волосы покрасили?
Филипп устало зевнул, Федор Петровил не умел быть оригинальным.
– Не обижаюсь на людей, которые не любят никого, дорогой. Мне их жаль премного. А волосы я перекрасил, да. Старости своей не боюсь, как вы, и в любое время смерти могу показать…
Филипп изобразил неприличный жест. Федор Петрович рассмеялся неискренне. «Когда ты умрешь, все припомнят этот момент и подумают, какой все – таки он был жизнерадостный, НАШ БЕДНЫЙ ФИЛИПП…».
Доктор похлопал Филиппа по плечу.
– Полно Вам, тем более сегодня. До полночи все напишут желания, спрячут их в золотые орехи и положат в корзину под елкой, Так что, Федор Петрович…
Старик в инвалидном кресле громко рассмеялся:
– Дайте, угадаю, после боя курантов все будут брать орешки, торжественно зачитывать желания, и они обязательно исполнятся!
– Не вижу повода для иронии, Федор Петрович. Это очень хороший и приятный ритуал. Может, на этот раз… Думаю, даже вы о чем – то мечтаете, – последнюю фразу доктор произнес помимо воли и успел пожалеть об этом.
Старик поморщился, почему этот молодой человек никак не хочет оставить его в покое? Что-то он бледен сегодня.
– Если бы мне было десять, я бы и согласился. Вы неважно выглядите, Андрей Сергеевич, поспите перед торжеством. Доктор устало улыбнулся. Его назвали по имени. Федор Петрович назвал его по имени. Сам старик был героически доволен собой, такой красивый жест, сделать человеку приятное. Даже если и осознанно…
«В последние годы часто задумываюсь, насколько все это все же было наивно, – мои мысли о Ней, мои чувства к Ней…Сейчас я понимаю, что идеализировал эту женщину. Она была возможностью жить в окружающей меня серости. Она была любовью всей моей жизни. Но я ничего о Ней не знал…
Кем я был для Нее? Очередным поклонником Ее красоты и женственности, оригинального ума, беспечности, и в то же время, прагматизма. Я хотел и не хотел быть с Ней. Она сама не знала, чего хочет.
У меня был