Забегая вперёд, следует сказать, что в ходе форсирования Днепра при похожих погодных условиях в конце сентября 1943 года военнослужащим приходилось сталкиваться с подобными трудностями. Только вдобавок там возникали осложнения в виде тёмного времени суток, течения, волн, артиллерийского и пулемётного обстрела.
Продырявленная баржа через несколько минут скрылась под водой. Из находившихся в ней людей спастись удалось только половине. Кого-то ранили выстрелами с самолёта, кто-то не умел плавать, кто-то утонул из-за шинели, хотя расстояние между баржами было небольшое.
Оказавшись в северных широтах, Валентин заметил, как медленно происходит смена дня и ночи. Длинные сумерки закончились, на озере воцарилась темнота, и сразу пришло ощущение безопасности. Многие задавались вопросами: «Где наша авиация? Почему отсутствовали наши истребители в то время, как караван судов проходил Ладожское озеро в дневное время?» Советская авиация принимала участие в боях на Ленинградском фронте, только не в этот раз, зато лётчики Люфтваффе могли отчитаться об успешно проведённой атаке. При отсутствии потерь с их стороны Красная армия лишилась ста пятидесяти бойцов, одной баржи, многих ящиков с боеприпасами и продовольствием.
Взяв дополнительный груз, буксир уже не мог тащить судно с прежней скоростью. Время, проведённое в пути, увеличивалось. С трудом закончив плавание, баржа остановилась у причала противоположного берега. Навстречу выбежал офицер в звании майора и начал кричать:
– Кто разрешил делать перегруз баржи?
В ответ он получил молчанье и мрачные взгляды страдающих от холода солдат. Ответственные за составление грузов находились в пункте отправки, и в данный момент спрашивать было не с кого. Управляющие буксирным катером лица отвечали только за транспортировку баржи. Майор понял, что по пути следования судна произошла трагедия, но продолжал искать крайних. Им мог оказаться Валентин как один из офицеров, хотя в его обязанности входило сопровождение маршевой роты, а не баржи. Военнослужащие сходили на берег, и тех, кто побывал в воде, сразу уводили в тёплое помещение. Валентин забрал свою шинель, сырую изнутри. Пришлось её надевать, на ходу греться и высушивать. Крики майора продолжались ещё некоторое время, но потом он затих, видимо, кто-то из солдат «вразумил» его, воспользовавшись темнотой.
Валентин пошёл искать ответственного за пересылку пополнения. Им оказался тот самый майор, который сделал отметку в маршрутном листе, указал, где пополнить запасы воды и по какому направлению нужно двигаться дальше. Больше офицеры ни о чём не говорили.
Маршевая рота отправилась без задержек пешком в направлении нужной воинской части Ленинградского фронта. Идти следовало ночью по незнакомой территории сорок километров. Предстоял самый сложный для командира отрезок пути, где требовалось хорошо ориентироваться