Как-то раз мне доверили опекать одну замечательную девочку из небольшого городка на побережье Лигурийского моря. Ее звали Лючия. Милое дитя, домашнее и спокойное, выросшее в хорошей семье. Проблем с ее защитой не было. Но я проводил много времени, наблюдая за ней, пока во мне не стали происходить странные изменения. Я не придал им значения, а зря. Лючия роста красавицей, покоряющей сердца. И я при каждой ее встрече с юношами испытывал неловкость, а на ее свадьбе – радость. Мне казалось, что я могу все. У Лючии был потрясающий муж, который оберегал ее не хуже меня. Но ему был отмерен короткий век. Тяжелая болезнь, названия которой я, увы, не запомнил. Он довольно быстро угасал. Я видел, что Лючия угасает вместе с ним. Мои попытки спасти ее были бессмысленны. И тогда я решился. В один прекрасный день я был в их доме. Они пригласили священника исповедовать несчастного Витторио, так звали мужа Лючии. Во время исповеди ему стало хуже. В этот момент я смотрел на Лючию и понимал, что она может умереть вместе с мужем. Я не мог объяснить внезапного решения, но я вселился в тело Витторио. Чуть позже это назовут Генуэзским Чудом, хотя ни к Генуе, ни к чуду отношения не имело ровным счетом никакого. Я увидел, как оживает Лючия. Мне было сложно судить, каким я был мужем. Но я видел счастье. Счастье в ее глазах. Мы прожили потрясающих тридцать земных лет. Увы, люди не вечны. Я видел, как Лючия старела, превращаясь из молодой красавицы в изрезанную морщинами старуху. Я тщательно состаривал тело Витторио, чтобы никто не заподозрил обмана. Чуда не произошло – Лючия умерла. Я вышел из тела Витторио и поднялся на небеса. Но вместо того, чтобы искать новое назначение я спрятался. Мне никогда не было так необычно, как после этой смерти.
Энкантиэль запнулся и сделал большой глоток вина.
– И внезапно я понял смысл страстей. Я увидел любовь, когда готов умереть за любимого человека, я познал скорбь от его потери, я хотел умереть сам. Видимо, у нас, ангелов есть что-то что выдаёт нас среди своих. Меня нашли, обвинили в том, что я подвержен страстям человеческим и судили. Толком не дали оправдаться, а сослали на этот клочок суши. Он окружен некоей символикой, которую мы, ангелы не в силах пересечь. Такая вот тюрьма. И вот я тут уже более пятисот лет. И видел, как меняется мир вокруг меня. Как на смену местным людям пришли корабли с востока, как люди пересекали океаны и строили города. Я видел войны, уносящие миллионы жизней, видел страшные катастрофы и потрясения. Но я видел в людях потрясающую любовь, тягу к знаниям, радости и горе, ревность и равнодушие. Я научился испытывать чувства и понимать их. Я привык жить в человеческом теле. Если не очень отсвечивать, то никто не заподозрит. Надо примерно два-три раза в век менять имена, либо часто переезжать. Иначе бессмертия не скрыть. Я научился есть еду и пить вино. Знаешь, некоторые продукты вызывают у меня истинное восхищение, вот, как вино, что мы пьем. Я так вписался