Анубис – бог смерти, страж весов.
Бастет – богиня жизни, защитница Ра, создательница хранителей и покровительница умерших в Иалу.
Маат – богиня правды, дочь Сета.
Мафдет – богиня, покровительница умерших в Иалу, жена Исдеса.
Исдес – бог иллюзий, покровитель умерших в Иалу, муж Мафдет.
Сатет – богиня, дочь Анукет и Амсета.
Сет – бог ярости, песчаных бурь и хаоса, брат Осириса, отец Маат.
Осирис – бог возрождения, после победы в войне с Сетом – правитель Дуата, судья душ усопших, брат Сета, муж Исиды, отец Гора.
Исида – богиня плодородия, жена Осириса, мать Гора.
Анукет – богиня-покровительница умерших.
Мираксес – хранительница Маат.
Дориан – хранитель Амсета.
Вивиан – хранительница Амсета.
Шесему – хранитель Бастет.
В книге присутствует отхождение от общепринятой мифологии. Некоторые мифы о египетских богах переосмыслены, некоторые – полностью изменены.
I
Мне казалось, что бесконечный мрак длился целые столетия. Бестелесная, лишённая тревог и скорби, подобно сгустку слабой, но постепенно усиливающейся энергии, я существовала в пространстве. Меня не было ни в мире живых, ни в мире мёртвых. Я была между материями, сочилась сквозь время.
Когда-то я уже была в подобном месте, и очень скоро в подтверждение этой догадки пришли первые видения – словно тьма нашёптывала сказку, используя тени.
Всё началось во мраке. Здесь, в бесконечности, неподвластной восприятию богов и людей, формировалась энергия. Нун, сотворивший себя отец богов, был первым, кто вышел из Тьмы, разделившись на множество стихий и граней сущего, создав первых богов и первую твердь, выступившую из-под вод Океана. После в небе воссияло Солнце. Его свет рассеял тьму первоначального Хаоса, и девять богов – Осирис, Сет, Исида, Нефтида, Атум, Шу, Птах, Геб и Нут – сотворили более примитивную жизнь на Земле и под ней: мир людей и Царство вечной ночи, куда смертные уходили после кончины, чтобы расплатиться за грехи или получить награду за праведные поступки[1].
Какое-то время боги жили в мире и согласии. За помощь и покровительство люди несли им дары: свои души. Создав новую жизнь, боги пожертвовали частью силы, и каждый оборот Луны вокруг Земли нуждались в восполнении утраченного.
Как и люди, которые были созданы по их же подобию, боги были склонны к печали, зависти, похоти, любви, ненасытности и жажде власти.
Между Сетом и Осирисом вспыхнула война. Она длилась тысячелетия и, как любила рассказывать Бастет, никогда бы так и не закончилась, если бы в порядок бытия вновь не вмешался Источник. Он подарил миру двух истинных богов, чьей миссией стало восстановление порядка и равновесия между враждующими богами.
Осирису источник даровал сына Гора, а Сету – меня, Маат, богиню разума и первую истинную богиню.
Голос. Солнце. Шелест песка. То особенно тёплые, то до дрожи прохладные порывы сильного ветра. Касание. Невесомое, нежное касание женской ладони.
– Пейте, госпожа, – шелестела пустыня.
Обессиленная горем и ужасом, я приоткрывала онемевшие губы, чтобы позволить прохладным каплям смочить иссохший язык.
– Спите, госпожа, вам нужны силы.
Нет. Не нужны. Я хотела лишиться всех сил, что ещё поддерживали жизнь внутри тела. Я хотела, чтобы забвение поглотило меня, как поглотило Алекса. Я жаждала смерти, но вместо этого, содрогаясь всем телом в лихорадке, потерялась в лабиринтах собственных воспоминаний.
Сет долго скрывал сам факт моего рождения. Я была слишком мала и толком не понимала, что происходило между ним и Осирисом, а потому ни о чём не спрашивала.
Он не был любящим и чутким отцом. Несколько десятилетий, даже толком не зная, кем являлась, я просидела в четырёх стенах – как уже потом выяснилось, в мире людей, в высшем мире. Я просто плыла по течению, не ведая о существовании людей и богов. В моём маленьком мирке была лишь одна молчаливая прислужница, которая быстро убедила меня, что жизнь, которой я живу, единственно возможная. Я буквально не подозревала о том, что где-то существовал кто-то, кроме неё, меня и отца. Меня не интересовала бескрайняя пустыня, в центре которой стоял наш домик. Иногда я выходила на порог и, подолгу глядя в никуда, зарывалась босыми ступнями в горячий песок.
К тому моменту, когда Гор, родившийся в ту же секунду, что и я, достиг полной зрелости и развил свои силы, моё тело сохраняло облик пятилетнего ребёнка. Я даже не знала, что спустя сорок лет должна была хоть немного вытянуться.
Каждый вечер пред сном прислужница заплетала мои волосы,