– Чего уставились? – взревел боксер.
– Не надо здесь идти! – засуетилась дамочка с родинкой на правой щеке.
– Ребята, все нормально! Мы вас не видели, – выставив вперед открытые ладони, промямлил лысый и стал пятиться.
Все трое быстро скрылись за углом.
– Ну? – Боксер метнул в сторону Пашки разъяренный взгляд и хмыкнул. – Что дальше?
Пашка не собирался отступать. Больше таких денег ему взять неоткуда. Да и не с неба они свалились, чтобы отдать просто так трем ублюдкам, которые спустят их вечером в казино или ночном клубе. Он пошел на боксера. Его мутило, земля под ногами ходила ходуном, в голове пульсировала боль, но он собрал все силы, полный уверенности, что все равно не даст уйти этим недоноскам. Теперь их двое. Будет легче. Они напуганы. Один уже не в счет. Рыжий на секунду убрал от лица ладонь, и Пашка успел разглядеть огромный, уродливый порез, протянувшийся от середины лба, через бровь, развалившуюся на две половины, и развороченную глазницу...
– Але, гараж! – донеслось откуда-то сверху, а в темноте стала мерцать голубоватая вспышка. Пашка ощущал себя гигантским шаром, в котором пульсировала боль. Он разлепил веки и увидел над собой лицо парня в зеленом халате. На шее болтался фонендоскоп. Его лицо просияло. Он задрал голову:
– Принимайте, ожил ваш Джек Потрошитель!
«Что за шуточки? – разозлился Павел, пытаясь понять, почему вместо потолка больничной палаты он видит синее небо и часть какого-то дома. – Неужели был на прогулке, зашел за приемный покой и потерял сознание? Кажется, там такое сооружение...»
Между тем доктор исчез. Вместо него появился человек в пестрой рубашке. Он был седой. На глазах темные очки. Над ним стоял какой-то тип в милицейской форме. Постепенно до Павла стало доходить, что он не в больнице и попросту не может в ней быть. Перед глазами пронеслось утро дома, дорога в военкомат, Фирсов...
– Черт! – выдавил он из себя, пытаясь сесть, и в тот же момент рухнул обратно на асфальт. Лежащие на животе руки оказались в наручниках. Он так дернул ими, собираясь оттолкнуться от земли, что «браслеты» впились в кожу и на глазах выступили слезы.
– Не суетись. – Мужчина взял парня за шиворот и посадил. – Как самочувствие?
– Где? Что со мной? – Павел вдруг увидел, как в стоявшую сбоку «Скорую» грузят носилки с лежащим на них телом в черном пластиковом пакете. – Он убил его?!
– О-о! – протянул мужчина в униформе. – Почему они все с этого начинают?
– Кто все? – Поднявший за шиворот Павла человек в очках вопросительно посмотрел на милиционера.
– Мокрушники. – Тот зло сплюнул и отошел в сторону.
– Товарищ лейтенант. – Мужчина в очках осторожно убрал руку с шеи Павла, убедился, что тот, оставшись без поддержки, не упадет, встал: – Не разбрасывайтесь терминами. До суда он только подозреваемый.
– Да чего уж там, – усмехнулся лейтенант. – Нож, руки по локоть в крови – это не улики. Я не удивлюсь, если часть