– Ты знаешь что-нибудь про своего отца?
Я ничего не знала. Мужчины были для меня неведомыми всесильными существами: они продавали и покупали таких, как я, они били нас и отпускали сальные шуточки. Я никогда не видела женщин на невольничьих рынках среди покупателей, но их всегда было много среди товара. Мысль о том, что у меня должен быть отец, скорее пугала, чем обнадеживала. Я видела и слышала достаточно, чтобы не питать надежд встретиться с ним.
– Полагаю, – проговорил Вайрон себе под нос, – это скорее хорошо, чем плохо.
Герцог махнул рукой, и все слуги, которые были в зале, вышли вон. Дверь закрылась, и мы остались одни.
– В империи существуют три сословия, – начал герцог. – Дворянство, духовенство, народ. В каждом из них существуют свои социальные группы. Ты не относишься ни к одной из них. Ты – неприкасаемая. Считай, что тебя не существует. Но если ты неожиданно появишься, то кем ты будешь?
– Вы говорите очень сложно. Если я не существую, то как я могу появиться?
– Ты не существуешь, пока тебя не заметили. Но теперь, когда ты принадлежишь моему дому, тебя увидят и запомнят. Тебя будут знать. Но кем? Самая страшная и горячая мечта человека – не семья, не любовь, не счастье и не богатство. Душа стремится лишь к свободе, и на земле существует только один ее вид – свобода выбирать. В эту минуту ты заново рождаешься, но тебе дан выбор, кем родиться.
– Тогда я… Тогда бы я!.. Хотела родиться мужчиной!
Герцог рассмеялся.
– Хорошо. Очень хорошо! – он продолжал смеяться, заставляя меня краснеть. Не переставая посмеиваться, он спросил: – Тогда, возможно, ты захочешь родиться рыцарем?
Мне приходилось слышать о трех великих орденах Роя. В доме Сары часто привечали слуг Двенадцати рыцарей, что придавало ее салонам заманчивый блеск в глазах других горожан. Считалось, что именно благодаря усилиям Ленвана Вайрона и его сторонников удалось изгнать Черную чуму Мортема пятьсот лет назад. После окончания войны Ленван основал орден Белой розы, объединив ордена центральной империи, позже его примеру последовали Сордис и Алладио. Со временем легендарные победы Ленвана износились, – повторенные тысячи раз, они больше не вселяли священного трепета в сердца людей – однако дом Вайронов по-прежнему был непоколебим в своем величии.
– Это, нет… Как я могу? Я только рабыня…
– Больше нет.
Я потрясла головой. Мои руки – сплошь обваренное мясо, мои ноги – синяки да ссадины, а на плече у меня клеймо. Меня могут переодеть, переучить, но разве это меня изменит?
– Мне не следует об этом думать, – выдавила я.
– На сегодня это единственное, о чем тебе следует думать, и думать поскорее, ведь я предлагаю тебе место в одном из великих орденов.
Это была нелепая шутка, но посмеялась над ней только я.
Мне приходилось слышать о Вайроне, но я никогда бы не подумала,