Антон рассмеялся.
– Неинтересно с тобой, командир, – смущенно пробормотал Джабраилов.
– Интересно или нет, дело не в этом. Мы потратили уйму времени на то, чтобы нашпиговать на всякий случай сигналками и болото. – Филиппов посмотрел на Шамиля: – Сейчас берем схему в зубы и идем их снимать, заодно обрадуем Завьялова, что ему сегодня не удалось отличиться.
Он встал с земли и принялся поправлять на себе снаряжение.
Антону было тридцать пять лет. Сверстники, не прерывающие службу, давно ходили подполковниками. Среднего роста, с фигурой атлета, светловолосый, майор был профессионалом своего дела. Даже взгляд его серых глаз был оружием. Не раз разведчики были свидетелями того, как отъявленные отморозки терялись и уступали дорогу этому человеку, напрочь теряя желание даже находиться рядом, если он этого не хочет.
Шагнув из прохладного чрева самолета на трап, Кивинов Олег Юрьевич на секунду закрыл глаза и задержал дыхание.
Ослепительное полуденное солнце, жар, исходивший от раскаленных бетонных плит взлетно-посадочной полосы, на мгновение шокировали.
– Из огня да в полымя! – недовольно пробурчал он и снял со стоящего сбоку своего телохранителя Степана очки.
– Скорее наоборот, – пробасил тот и, окинув взглядом окрестности, ткнул пальцем в сторону здания аэропорта, размытого и колыхающегося в мареве горячего воздуха:
– Вон, Губа на машине едет!
– Почему едет? – начав не спеша спуск, проворчал Олег Юрьевич. – Он уже у трапа стоять должен.
– Меры безопасности новые. Пока самолет не покинет экипаж, машину к нему не выпускают, – виновато развел руками начальник охраны, следя, как размытое черное пятно на бетонке по мере приближения приобретает формы лимузина.
Он всучил стоящему у трапа турецкому таможеннику паспорт. Не глядя на фотографию, тот открыл нужную страницу, шлепнул печать и вернул его обратно.
– А чего эти обезьяны в этот раз снаружи нас встречают? – немного отойдя от трапа, Кивинов с интересом посмотрел на Степана.
В ответ на это тот лишь пожал своими могучими плечами и, вынув носовой платок, вытер пот со лба.
Кивинов Олег Юрьевич, высокий, крупный мужчина, со слегка одутловатым лицом, маленькими черными глазками и крупным, широким носом, больше напоминал комедийного артиста, нежели депутата Государственной думы. Прозванный за глаза Киви, он особо ничем не выделялся в кулуарах думских коридоров от своих собратьев, в свое время наобещав своим избирателям, в одном из округов за Полярным кругом, золотые горы и выкинув их из головы после получения мандата.
Наверняка и избиратели, большинство из которых представляли малые народы, ответили взаимностью, забыв, за кого отдали свои голоса, связывая предвыборную кампанию с обилием дармовой водки и долго качающейся, словно палуба огромного корабля, тундрой.
Депутатский портфель на первом этапе политической карьеры Олегу Юрьевичу был необходим, как спасательный круг тонущему в океане человеку. Ему нужна была