Увидев ее, выпрямился и заулыбался, она улыбалась в ответ:
–Привет! – сказала, подходя к нему.
–Привет! – ответил он и засиял.
Она сразу заметила, что он гладко выбрит, увидела маленький шрам над верхней губой, почему-то он показался ей таким милым, опять захотелось прикоснуться к нему.
– Ты побрился. Хорошо. Тебе идет.
Он засмущался, опустил глаза и улыбнулся во весь рот, показав свои белоснежные зубки. «А у него красивая улыбка! Мне нравиться» – подумала Настя и сказала:
– Я думала, ты встретишь меня у работы?
– А надо было? – он испугался, что сделал что-то не так.
– Нет. Все нормально. Мы же встретились, – успокоила, разглядывая его теперь при свете.
Они стояли и молчали. Иногда поглядывая друг на друга, улыбаясь. Молчание как-то затянулось, чувствовалась неловкость. Настя решила выйти из этой ситуации:
– Может, пойдем? – она махнула в сторону дома.
Он кивнул, и они пошли рядом вдоль дома. Он не знал, куда деть руки, то прятал их в карманы штанов, то в карманы толстовки. Она уловила это краем глаза и улыбнулась. Медленно вышагивали и молчали. Он заметил, что один его шаг это ее два шага. Стал идти маленькими шажками. Она посмотрела на его кроссовки необычные, дорогие, фирменные. « Значит, спортом занимается очень серьезно. Хотя одежда его имеет вид видавший виды, но чистая и он опрятный, тоже не ширпотреб опять же, явно дорогая. Вывод? Пока нет. Надо выяснить больше». Он не знал с чего начать, что-то спросить или сразу начинать рассказывать, слова путались в его голове и все казались ему не теми. Она заготовила целый ряд вопросов, но сейчас они все ей казались глупыми и дурацкими.
– Значит ты…– сказали они одновременно и посмотрев друг на друга и засмеялись.
– Давай ты первая, – сказал он и махнул рукой в ее сторону.
– Ты хотел что-то сказать, говори.
– Нет. Давай ты.
– Ладно. Я просто хотела предложить одну игру в вопрос ответ. По-очереди задаем друг другу вопросы и честно отвечаем на них. Да и нет, не говорить. Два вопроса подряд не задавать.
– Хорошо,– согласился он, – Начинай.
Она немного подумала:
– Где ты работаешь?
– Нигде, – его лицо изменилось,