Мертвые земли. Хроники волшебного мира. Руби Оуманс

уши – все это детали, присущие этим существам, глаза тоже обладали различными оттенками. Еще одна особенность – божественная красота или уродство. Одно из двух, третьего не дано. Фейри либо очаровывал своим идеальным ликом, либо был отвратен до ужаса. И да, речь о наружной оболочке. Потому что внутренне у каждого всегда есть изъян. «Многие представители настолько прогнили, что даже самые грешные грешники мира человеческого не смогли бы сравниться с ними», – гласила книга. «Честолюбие, зависть, чревоугодие, жестокость обязательно покажут себя во всей красе, стоит тебе ступить на Таинственные земли, мой милый друг». Да только вот лгать фейри не могли. «Они по обыкновению лукавят, недоговаривают и искусно подмешивают вязкую ложь, находя в этом свое спасение, поэтому люди частенько попадают в просак, неправильно поняв их речи».

      Глава 2

      Просыпаюсь от шумных ударов по крыше. Ливень. Как я вчера уснула? Наверное, пока читала или, может, чуть позже. Поднявшись с постели, выглядываю в маленькое окошечко с треснутым стеклом (какой-то негодник разбил его, кинув камень, пару месяцев назад) – мрак, темно как в пещере, все рокочет, и из-за водной стены практически ничего не получается разглядеть. Давненько природа так не бушевала. Слышу тихий скрип – кто-то поднимается по лестнице, держу пари, это – бабушка. Ее походка чуть тяжелее и размереннее, чем у Вив. Обернувшись на звук, продолжаю стоять у окна. Минута – три коротких удара в едва держащуюся на облезших петлях дверь.

      – Да, конечно, входи, – второпях провожу рукой по волосам, пытаясь уложить непослушные прядки, что спутались и упорно сопротивлялись.

      Бабушке не нравится неопрятность. Но что я могу поделать? С утра это правило не действительно для меня, Эбигейл. Пускай его соблюдает Вивьен.

      Повернув круглую ручку, старушка вошла в комнату. Обычно она редко заглядывает в мою коморку, минуя паутину, беспорядок и старье, что тут скопилось, страшась воспоминаний. Сегодня на ней было красивое платьице в голубой цветочек с милым белым воротничком и такой же белой каемкой, венчающей подол.

      – Доброе утро, Эбигейл, – как официально. Меня что хотят выселить? Или решили выдать замуж за какого-нибудь богатого мельника? – Я хочу поздравить тебя с днем рождения, – добавляет, не дождавшись моего ответа.

      «Точно…», – по-актерски ударяю рукой по лбу.

      – Как же я могла забыть! – выдавливаю самую широкую и счастливую улыбку, на которую только способна. Это же обычный день… но расстраивать бабулю не хочу. – Спасибо большое за поздравление, – подхожу к старушке, раскрывая руки для объятий.

      Мне правда очень приятно. Но жестом мой порыв благодарности останавливают.

      – Твоя мама просила передать это на твое пятнадцатилетие, юная леди, – поднимая уголки губ и положив пухлую ладонь на мое плечо, торжественно объявляет она, затем протягивает маленькую коробочку, бережно перевязанную красной атласной лентой.

      Мама? И почему именно