Поэтому, если мы хотим понять смысл этого карнавального действа и его глубинную связь с христианским Днем всех святых как с одним из его проявлений, нам придется отправиться в путешествие в глубь веков – на поиски, если можно так выразиться, утраченного (или, скорее, забытого) времени и исследовать его теневые зоны в надежде узнать не только, как менялся этот обычай, но и почему он вообще появился на свет. На этом пути нас будет ждать много удивительных открытий.
Часть первая. Кельтский праздник Самайн
Так все-таки Хэллоуин – религиозный или светский праздник? В современном светском обществе этот вопрос приобретает особое значение, поскольку мы придерживаемся принципа, согласно которому повседневная жизнь гражданина никак не связана с его духовной жизнью, то есть принадлежностью к той или иной конфессии или школе философской мысли, потому что каждый гражданин имеет право думать что хочет. Этот принцип часто называют толерантностью, что не совсем верно. Дело в том, что во всех древних обществах духовная жизнь человека была неотделима от его материальной, бытовой жизни, и не существовало никакой разницы между сакральным и профанным; собственно говоря, оба эти термина не имели никакого смысла. Следовательно, мы вынуждены признать, что Хэллоуин был празднеством одновременно сакральным и профанным.
Само слово «Хэллоуин», бесспорно англосаксонского происхождения, появляется в результате разговорного «укорачивания» выражения All-(saints)-even, что буквально означает «Всех (святых) канун» и намекает на некий «святой» или «сакральный» вечер. Вполне себе христианское толкование. Ясное и четкое.
Однако нам известно, что христианство возникло не на пустом месте. Как черенок к саженцу, оно было «привито» к античным религиям, имевшим свои обычаи и свои верования. Отцы Церкви вели долгую борьбу против пережитков язычества, а епископы прямо выступали против практик, признанных сатанинскими, что лишний раз доказывает: христианство так и не сумело избавиться от некоторых концепций, уходящих корнями во тьму веков. Будучи не в состоянии от них освободиться, христианская церковь их абсорбировала, в каком-то смысле выдав им «священный сертификат». Посмотрим на Рождество, которое приходится на период зимнего солнцестояния. Мы видим, что в нем воспроизводится модель «перевертыша», характерная для древнеримских Сатурналий, когда царь становится подданным, хозяин – рабом, а раб – хозяином. А что же происходит с Иисусом, этим Воплощением Бога? Он появляется на свет в самых отвратительных условиях, в какой-то жалкой пещере, обдуваемый холодным зимним ветром. Кстати сказать, эта пещера, в дальнейшем быстро преобразившаяся в хлев, заставляет нас вспомнить миф о Митре, восточном божестве, он же Sol Invictus[2], чудесным образом рожденном из пещеры девственной скалы, и как раз вечером 24 декабря. Составляя свой