Хотелось бы сказать «спасибо» и моему агенту и юристу Дональду Энгелю за его уверенность и поддержку в запуске этого проекта, а также моему редактору Питеру Гезерсу, чей неугасаемый энтузиазм и критический взгляд помогли мне упорядочить собранный материал.
Помочь мне соглашались многие, но были и те, кто предпочел со мной не разговаривать, так что я хотел бы объяснить, откуда взял некоторые сведения.
Комментарии, цитаты, размышления и идеи доктора Гарольда Т. Брауна из психиатрической больницы Фэрфилда, лечившего Миллигана, когда тому было пятнадцать лет, почерпнуты из его врачебных записей. Миллиган сам ясно помнил встречи с Дороти Тернер и доктором Стеллой Кэролин из Юго-западного центра психического здоровья, которые первыми обнаружили у него расщепление личности и поставили ему диагноз. Описания дополнены показаниями, данными им под присягой, а также свидетельствами других психиатров и адвокатов, с которыми они в то время общались.
Челмер Миллиган, приемный отец Уильяма (который в ходе судебного разбирательства, а также в СМИ фигурировал как «отчим»), отказался обсуждать как выдвинутые против него обвинения, как и от моего предложения рассказать собственную версию событий. Он писал в газеты и журналы, давал интервью, где отрицал заявления Уильяма, что якобы «угрожал, мучил, насиловал» пасынка. Поэтому предполагаемое поведение Челмера Миллигана реконструировано по судебным протоколам, подкрепленным письменными показаниями родственников и соседей, а также по проведенным мной «под запись» беседам с его дочерью Челлой, его приемной дочерью Кэти, его приемным сыном Джимом, его бывшей женой Дороти и, естественно, с самим Уильямом Миллиганом.
Отдельного признания и благодарности заслуживают мои дочери Хилари и Лесли – за их помощь и понимание в те трудные дни, когда я собирал этот материал, а также моя жена Ауреа, которая, помимо обычной редакторской правки, прослушала и систематизировала несколько сотен часов записанных на пленку интервью, что позволило мне быстро ориентироваться в них и при необходимости перепроверять сведения. Без ее помощи и энтузиазма на книгу ушло бы намного больше лет.
Предисловие
Книга представляет собой основанное на фактах описание жизни Уильяма Стэнли Миллигана по настоящий момент. Этот человек впервые в истории США был признан невиновным в совершении тяжких преступлений по причине наличия психического заболевания, а именно расстройства множественной личности.
В отличие от прочих случаев, когда в психиатрической и художественной литературе описывались пациенты с диссоциативным расстройством личности, анонимность которых с самого начала обеспечивалась вымышленными именами, Миллиган с момента своего ареста и обвинения приобрел статус известной общественности противоречивой фигуры. Его портреты печатали на обложках газет и журналов. Результаты его психиатрической экспертизы освещали в вечерних новостях по телевидению и газетах всего мира. Кроме того, Миллиган стал первым человеком с таким диагнозом, за которым велось пристальное круглосуточное наблюдение в условиях больничного стационара, а результаты, говорящие о множественной личности, подтверждали под присягой четыре психиатра и психолог.
Впервые я встретился с двадцатитрехлетним Миллиганом в Центре психического здоровья города Афины, штат Огайо, вскоре после того, как он был отправлен туда решением суда. Когда он обратился ко мне с просьбой рассказать о его жизни, я ответил, что мое решение будет зависеть от того, есть ли ему что добавить к многочисленным репортажам в СМИ. Билли заверил меня, что важнейшие секреты населяющих его личностей неизвестны еще никому, даже адвокатам и работавшим с ним психиатрам. Миллигану захотелось объяснить миру суть своего заболевания. Я отнесся к этому со скепсисом, но в то же время заинтересовался.
Мое любопытство возросло еще больше через несколько дней после нашего знакомства благодаря последнему абзацу статьи из «Ньюсуик», которая называлась «Десять лиц Билли»:
«Тем не менее, некоторые вопросы остались без ответов: где Томми (одна из его личностей) научился мастерству побега, в котором он не уступит самому Гудини? Почему в беседах с жертвами изнасилования он называл себя «партизаном» и «гангстером»? По мнению врачей, у Миллигана могут быть и другие личности, о которых мы пока не имеем никакого представления, и, возможно, некоторые из них совершали преступления, которые еще не раскрыты».
Общаясь с ним наедине в приемные часы психиатрической клиники, я увидел, что Билли, как его в то время все называли, сильно отличался от уравновешенного молодого человека, с которым я беседовал в нашу первую встречу. Во время разговора Билли запинался, нервно дергал коленками. Воспоминания его были скудными, прерывались длительными пробелами амнезии. Ему удавалось лишь произнести несколько общих слов о тех эпизодах из прошлого, о которых он хоть что-то помнил, – смутно, без подробностей, а во время рассказа о болезненных ситуациях голос его дрожал. После тщетных попыток вытянуть из него хоть что-то я был готов сдаться.
Но однажды началось нечто