– Эй, есть тут кто?! – пожалев, что не прихватил с собой пистолет, крикнул он в темноту.
Изнутри послышался едва различимый шорох. Что-то звякнуло.
Антон огляделся по сторонам. На расстоянии нескольких шагов ничего не видно, но фонарь включать не спешил. Мало ли? Вдруг у Лютого окончательно сорвало крышу? Чего стоит такому сунуть ножом, которым только что убил собаку, в живот уже человеку! Осторожно пошел вперед. У самого порога остановился и присел, весь превратившись в слух. Постепенно глаза привыкли к темноте, и прямо перед собой он различил светлое пятно. Протянув руку, осторожно коснулся его. Это был человек.
– Эй, парень! – Антон нащупал плечо и потряс. Раздался стон.
Это что еще за чертовщина?! Выпрямившись, он отступил на шаг и осветил вход. Лютый лежал в дверях. На нем были та же рубашка и штаны, в которых он был на пляже.
Посветив по сторонам, Антон присел перед ним на корточки и, отложив фонарь в сторону, попытался приподнять парня. Однако едва он обхватил его за туловище, как сразу почувствовал, что живот Лютого в чем-то липком и горячем.
«Испачкался в крови, когда пса кончал, а сейчас в расстроенных чувствах горюет», – усмехнулся про себя Антон, пытаясь найти орудие убийства несчастного Барсика. Однако в руках убогого ничего не было. Антон перевернул его на спину и обомлел. Поперек лица, от самой надбровной дуги до подбородка, через глаз, тянулся порез, из которого текла кровь. На животе рубашка вздулась и набухла кровью. Взял руку за запястье. Пульс едва прощупывался. Погасив фонарь, Антон бросился в дом.
Женщина так и сидела на том самом месте, где он ее оставил. Когда Антон шагнул через порог, она подняла глаза. В тот же момент и без того бледное лицо несчастной исказила гримаса ужаса. Антон посмотрел на себя. Рубашка, руки и брюки были в бурых пятнах.
– Вы только не волнуйтесь, – он вздохнул. – Надо срочно вызвать «Скорую» и милицию. На вашего постояльца кто-то напал.
Вопреки ожиданию, путешествие на машине оказалось для чеченцев не менее тяжелым испытанием, чем переход через границу. Сначала долго тряслись на стареньком джипе без верха по давно заброшенной дороге. Когда Хан уже стал чувствовать тошноту, наконец выехали на шоссе. Навстречу замелькали разрисованные пестрыми узорами грузовики. По обе стороны дороги потянулись глинобитные кишлаки. То и дело попадались машины с вооруженными людьми. Дорога петляла меж гор, нависая над ущельем. Справа практически отвесная скала. Лишь местами на склонах можно было увидеть одинокое дерево с причудливо изогнутым стволом или порыжевшие от зноя кустики.
Вскоре миновали мост через небольшую, но быструю речку и вновь свернули в сторону границы.
– Долго еще? – не выдержал Утюг.
– Совсем мало, – ответил сидевший за рулем афганец, которому их передал проводник.
«Совсем мало» на деле оказалось еще около двадцати километров по бездорожью. Машина едва тащилась, поднимая колесами клубы пыли. Наконец за очередной горой взору открылся кишлак.