Поднявшись на вершину холма, Матильда полезла в сумочку за ключом. Цвет arancione[16] означал, что она дома. Оранжевая дверь не менялась со времен ее детства.
– Синьора! У меня для вас кое-что есть. – Джусто Фильоло, седовласый сосед Матильды, помахал из-за калитки и вышел к ней. – Дочка съездила в Пьетрасанту[17]. – Он протянул Матильде большой треугольник пармезана, завернутый в вощеную бумагу. – Есть еще, если захочешь.
Матильда взяла сыр и подняла в руке, словно гантель.
– Такой огромный. Ты себе точно оставил?
– Sì, sì[18], – усмехнулся Джусто. – Она привезла столько, что хватит до следующего карнавала.
– Благодарю, синьор. Угощайся яблоками. – Матильда открыла бумажный пакет.
– Я возьму одно.
– Бери больше. У меня их достаточно.
– Мне хватит одного. Buon compleanno[19]. – Джусто улыбнулся.
Это было в духе семейства Фильоло – вручить ей на день рождения большущий кусок сыра. Когда-то родители ее соседа владели здесь самым популярным рестораном, куда все горожане ходили отмечать семейные праздники. Мать отлично готовила, отец был прекрасным управляющим. Все дети работали в ресторане, и их симпатичная внешность помогала привлекать клиентов. Сестер Джусто Фильоло давно не было в живых, но Матильда помнила их блестящие черные волосы, стройные фигуры и покрытые ярко-красным лаком ногти.
– Как собираешься отметить день рождения? – спросил Джусто.
– С большим смирением. Моя задача – дожить до завтрашнего утра. И до послезавтрашнего, если Бог даст.
– Пусть Господь благословит тебя и даст тебе то, в чем ты истинно нуждаешься. – Сосед перекрестился. – Кабрелли всегда были бойцами. Все будет хорошо.
Матильда вытащила из сумки газету:
– Вот, возьми.
– Может, оставишь себе?
– Новостей там больше нет, одни некрологи. Мне не нужны напоминания о том, что меня ждет.
– Ты еще ребенок, Матильда. – Джусто было девяносто три. – У тебя все только начинается.
Кожура с последнего яблока соскользнула в раковину, словно золотистая лента. Взяв специальный нож, Матильда нарезала яблочную мякоть тонкими ломтиками,