– Разве дон Фернандо не говорил нам, что мы имеем право крестить того, кто нуждается в таинстве, если рядом нет священника?
– Да, но это не делает тебя священником.
– Он разрешил нам крестить некрещеных. В нас достаточно святости, чтобы это делать! Таинство – это внешний знак внутренней благодати. У каждого внутри есть благодать. Даже у меня. И даже у тебя.
– Я бы не стал никого крестить. Я бы побежал за священником. Монахини учили нас всегда звать священника. Иначе придется все делать заново.
– Слушай благочестивых монахинь из Сан-Паолино, но не верь всему, что они говорят.
– Кто это сказал?
– Папа. Я не собиралась подслушивать, просто услышала, как он разговаривал с мамой, а значит, это правда.
У Сильвио не было отца, потому он ничего не мог возразить. Порой он жалел, что не может произнести «мой папа сказал», просто чтобы бросить вызов своей самоуверенной подруге.
– Когда родители шепчутся, я стараюсь оказаться поблизости, чтобы слышать, о чем они говорят. Я подсматриваю, когда они делят деньги, и прислушиваюсь, когда обсуждают священника. Всегда остаюсь дома, когда у нас гости, и держусь возле папы, когда он разговаривает с заказчиками в мастерской. Гости всегда приносят лимоны или помидоры, а еще разные сплетни из Лукки. Ты не поверишь, чего они только не рассказывают. Например, один мужчина, который привозит свиные ножки из Лацио[41], знает, куда идут деньги из ящиков для бедных в Сан-Себастьяно[42]. Еще есть синьора Вануччи, которая дает маме сахар, если у нее остается лишний, а вообще она выискивает клиентов. У этой синьоры полно сплетен.
– Сваха, что ли?
– Она самая. Женит глупых косолапых мужчин на женщинах, которые уже вышли из возраста невест и ни от кого другого не получат предложения руки и сердца. Но я бы об этом не знала, если бы не слушала ее истории. Она сказала маме, что будь она молодой, не стала бы свахой. Она попытала бы счастья в поиске зарытых сокровищ. Вот так я узнала о награбленном с Капри. – Доменика описала картой круг в воздухе. – Синьора Вануччи считает, что в этой истории есть доля правды. Мне этого вполне достаточно.
– А если мы его не найдем?
– Найдем.
– А ты не боишься, что кто-то уже до него добрался?
– Любой, кто находит клад, хвастается этим.
Сильвио поразился, откуда Доменика знает все наверняка.
– Я ни слова не слышал о кладе, так, может… – он принялся рассуждать вслух.
– Потому что его не нашли! Вот тебе и доказательство! – От нетерпения Доменика никак не могла подобрать слова, чтобы объяснить другу всю срочность своей затеи. – Когда перед войной пираты украли с Капри жемчуг и бриллианты, они сначала отправились на Сардинию, чтобы спрятать их. Потом на Искью. Потом на Эльбу. Они останавливались на Устике[43]. Потом Корсика.