Он не прошел и половины деревеньки, когда рядом пронеслась уродливая тень, встряхнувшая неподвижный сиреневый воздух. Летучая мышь нашла его в который раз. Дини пожалел, что не принял предложения стариков. Проведи он у них ночь, глядишь, за следующий день получилось бы оторваться от назойливого существа. Летучая мышь, напугав его, снова исчезла, но мальчик не испытывал по этому поводу иллюзий. Он ведь собирался ночевать в лесу.
Он остановился у этого дома на окраине селения, забыв про летучую мышь, забыв о стремлении поскорее покинуть деревеньку.
– Ты не здешний? – спросила женщина.
Дини показалось, что она только что плакала. Он покачал головой, отступив на один шаг, хотя в хозяйке, как и в самом доме, не было ничего настораживающего.
– Голодный?
Мальчик кивнул, спохватившись, испытал мгновенный стыд и замотал головой. Женщина восприняла это по-своему.
– Зайди, я накормлю тебя. Еды немного, но кое-что есть.
Дини сделал шаг к крыльцу, отступил назад.
– Спасибо, тетя. Меня уже покормили.
Она улыбнулась.
– Зайди, не бойся. Даже если ты не голоден, никогда не помешает покушать плотно. Особенно одинокому мальчику. И негоже идти ночью по лесу.
В ее голосе послышалось усилие, которое она прилагала, чтобы не разрыдаться. У нее что-то случилось. Горе с кем-то из близких. Дини не мог ей отказать. И еще он вспомнил о летучей мыши. Вряд ли тварь потеряет его окончательно, раз уж прилетела за ним в деревню, но это был хоть какой-то шанс.
Вслед за женщиной Дини вошел в дом.
2
Когда хозяйка усаживала его за стол, она тихо сказала:
– Не смотри туда.
Это относилось к чему-то, что находилось в дальнем, самом темном углу большой комнаты, из которой и состоял этот дом.
Женщина поставила перед ребенком миску, наполнила ее жиденькой, но вкусно пахнущей кашицей, положила рядом кусочек пшеничной лепешки. Самый дорогой сорт хлеба в этих местах. Дини заставил себя смотреть перед собой. Родители учили его правильно вести себя в гостях. Если хозяева что-то просят, это надо выполнить в первую очередь.
Поначалу это оказалось несложно.
От каши, на вид не очень аппетитной, пахло сказочно, и этот аромат с легкостью отогнал любопытство, замешанное на едва уловимой тревоге. Дини понял, что его нельзя назвать сытым. Он лишь приглушил