– Я пришла сюда, чтобы защищать свободу и независимость Трианского королевства, – медленно проговорила Этер. – Раз тебе интересно, почему я сюда пришла, – она повысила голос, – Ну, я расскажу.
Этер прекрасно помнила тот день. Помнила каждое слово, каждый жест врача Мирана – ему было около шестидесяти, и последние двенадцать лет он посвятил её обучению. Как и помнила другого врача, Лею: в детстве Этер часто играла с её детьми. В тот день солнце пекло немилосердно, и уже в полдень казалось, что каменные ступеньки госпиталя плавятся под его лучами. Хотелось спать, но ещё сильнее хотелось закрыться в каком-нибудь темном и ледяном подвале по крайней мере до поздней ночи.
* * *
Было около двух часов дня, когда Этер вновь подошла к раненому солдату. Тот метался от боли на полу: кроватей катастрофически не хватало, а простыня сбилась куда-то в сторону. Этер даже не натянула фальшивую улыбку – она уже не видела смысла прятать свои чувства. Ей было до боли жаль солдата, которому отрезали правую ногу выше колена. Впрочем, это его не спасло: все равно пошло заражение.
Этер развернула бинты, пропитанные кровью, гноем и ещё немного йодом. Под ними белела кость, над ней, уже отслаивались, гнили мышцы. Тошнотворного запаха не было заметно: в госпитале так пахло уже давно.
– Нужно снова резать, – отстраненно заметила она. – Может, и обойдется.
Солдат кивнул, хотя она сомневалась, что он вообще осознавал происходящее. Этер кивнула двум медбратьям, чтобы они перенесли солдата на операционный стол. Когда все было готово, она натянула перчатки и, вздохнув, ввела в вену солдата морфий. Конечно, он не заглушит боль полностью, но выбирать не приходилось. Этер взяла скальпель и присмотрелась к остатку ноги внимательнее. Некроз разрастался, но, возможно, его удастся остановить. Она разрезала кожу, верхний слой мышц и фасцию. Солдат дернулся, но почти сразу затих. Склонившись над больным, она потеряла счет времени. Даже духота уже не беспокоила её. Глубокий слой мышц, и вот уже здоровая кость. Этер кивком подозвала медбрата с пилой. Сама ещё не справлялась, может быть, виновата постоянная усталость. Как бы то ни было, под внимательным взглядом Этер медбрат отпилил кость, подрезал острые края. Осталось только перетянуть сосуды и нервы.
В этот момент двери госпиталя распахнулись, и в них показалась Элиса – почтальон и по совместительству главная сплетница Бартиста.
– Ох, люди добрые, вы не представляете, что сейчас произошло! – с ходу начала она, выискивая кого-то взглядом. – Какой беспредел творится!
– Не мешай, – процедила Этер, пытаясь ровно перетянуть артерию.
– Совсем о нас несчастных Её Величество не думает, – уже громче продолжила Элиса, словно не услышав. – Как нам жить-то?!
– Заткнись! – Этер рявкнула гораздо громче, чем планировала, и даже медсестры у другого края госпиталя испуганно замолчали.