Клоп в Париже. Николай Алексеевич Мисеричев

как будто даму ревнуете, отступите по-испански к стене, быстро потритесь о какую-нибудь скульптуру (в фешенебельном обществе, где вы будете вращаться, так этих скульптур и ваз, разных всегда до черта наворочено). Потритесь, передернитесь, сверкните глазами и скажите: «Я вас понял, коварная, вы мной играете… но…» и опять пуститесь в танец, как бы постепенно охлаждаясь и успокаиваясь.

      Макрон. Вот так?

      Круазон. Браво! Хорошо! Талант у вас! Ну вот, а вы переживали! Вам развернуться негде. Разве наш переулок для вас достойное поприще? Вам мировая революция нужна, вам выход в Европу требуется, вам только Путинов и Лукашенков сломить, и вы Мулен Ружи и Пантеоны красотой телодвижений восхищать будете. Так и запомните, так и замрите! Превосходно! Ну что ж, на этом мои уроки танцев закончились и ещё мой последний совет для вас.

      Макаронин. Какой?

      Круазон. Не надевайте двух галстуков одновременно, особенно разноцветных, и зарубите на носу: нельзя на выпуск носить розовый костюм! Оревуар.

      Круазон уходит, а Макаронин повторяет последние уроки, которые сегодня освоил. Входит Хельга.

      Хельга. Боня! Привет, когда женишься?

      Макаронин. Хеля, привет! Уже завтра. Надо закатить мальчишник что ли?

      Входит Дима Повар.

      Дима Повар. (шёпотом Хельге) Он так и брось ты эту обузу? Чего это его так расчучелило?

      Макаронин.