Профессор Мусин зашел в приемную ректора, приветливо кивнул пожилой секретарше и спросил:
– У себя?
– У себя, у себя, заходи, Семён Маркович!
Мусин потянул тяжелую дверь и оказался в кабинете:
– Лёва, привет!
– Сёмушка! – обрадовался ректор, бывший мусинский одногруппник. – Ты уже вышел из отпуска?
– Пока нет, Лёва, пока нет. Но я к тебе по делу.
Рассказав институтскому товарищу историю отчисленного мальчишки, Семён Маркович завершил свою речь словами:
– Лёва, надо восстанавливать этого студента! Такие парни на дороге не валяются! Валерка пишет, готовый хирург. Да вот она, записка-то Валеркина, на, почитай.
Лев Самуилович нацепил очки, тряхнул развернутый Мусиным листок и, начав читать, крякнул:
– Ну Сергеев в своем репертуаре!
– Лёва, репертуар – это одно, а пацана надо на пятый курс принимать. И вообще, Лёв, она что, до пенсии планирует над студентами измываться, эта б… старая, а?
– Ну, а что я ей скажу? Как ты себе это представляешь, Сёма? «Не спите со студентами, Инесса Петровна», так, что ли?
– Лёва, слова всегда можно подобрать! Ну, это же ни в какие ворота!
– Ни в какие, Сёма, это верно, – уныло согласился ректор.
– Ладно, Лёва, это лирика. Пусть у него Ведешкин примет аллергологию эту, ты ж не против? А, Лёвушка? И приказик сразу на зачисление, да?
Уловка хитреца Мусина удалась как нельзя лучше: Инесса Петровна Шибасова давно была для ректора бельмом на глазу. Однако будучи человеком деликатным и мягкотелым, Лев Самуилович и в кошмарном сне не мог себе представить, каким образом составить с ней разговор на столь интимную тему. В ситуации, сложившейся со студентом Корольковым, он готов был сам принять у него эту проклятую аллергологию («На кой черт она хирургу-то нужна?» – подумал заодно ректор), лишь бы Семён отстал от него.
– Конечно, Сёма, раз ты считаешь, что…
– Лёва, да. Я считаю, что, – твердо произнес Мусин.
– Полина Иванна, – позвал в селектор Лев Самуилович. – Приказик надо.
– Слушаю, Лев Самуилович, – появилась с блокнотом в руках секретарша.
– На зачисление, значится, н-да… Как там бишь его, Сёма?
– Корольков Александр Леонидович, – ответил Мусин.
– Та-а-а-к… Записала. А на какой курс, Лев Самуилович? Мы же его вроде на четвертый курс восстанавливаем, если мне память не изменяет?
– Не изменяет, не изменяет, Полечка, – ласково проговорил Мусин. – И все-то вы у нас помните, рыбка вы моя золотая!
– Работа такая, – зарделась Полина Ивановна.
– Так на пятый курс, на пятый! – продолжал разливаться соловьем Семён Маркович. – Вы, Полюшка, пока ни номер, ни дату не ставьте. Он у нас сегодня аллергологию сдает…
– Кому, Семён Маркович? –