– Двадцать восемь, – спокойно ответил тот и вдруг поморщился, словно у него что-то болело, и сильнее оперся рукой на трость.
– С какими травмами?
– Какого характера травмы у пострадавших?
– Двадцать восемь человек – это те, кто госпитализирован, – все так же спокойно и невозмутимо продолжал доктор. – Еще тридцати пяти пациентам уже была оказана и продолжает оказываться амбулаторная помощь, и они направляются на лечение в поликлиники по месту жительства, – он снова поморщился и продолжил. – Это пострадавшие с незначительными травмами – ушибы, неглубокие раны, простые переломы кисти или стопы. Остальные пациенты поступили с тяжелыми и очень тяжелыми травмами. Это открытые и закрытые переломы конечностей различного генеза, разрывы и ушибы внутренних органов, сотрясения и ушибы головного мозга, переломы позвоночника, разрывы кожных покровов.
– Сколько специалистов работают сейчас по проведению операций?
Корольков усмехнулся:
– Хотелось бы больше…
– Поточнее, Александр Леонидович! – с интересом воскликнул кто-то из журналистов, почуяв сенсацию. – У вас не хватает хирургов?
Губернатору тоже вдруг захотелось, чтобы завотделением выразился поточнее. И желательно не на камеру. Он махнул рукой на Витю, который открыл было рот, чтобы что-то сказать, и вперился взглядом в экран.
Доктор, снова переступив с ноги на ногу, как будто никак не мог найти удобное положение, ответил:
– В отделении травматологии работают четверо хирургов, в нашем отделении – пятеро, включая меня. Но все дело в том, что неотложная хирургия, как и травматология – это такие отрасли медицины, где решение об оперативном лечении принимаются здесь и сейчас, и само оперативное вмешательство производится, как правило, здесь и сейчас. А когда в один момент такое вмешательство требуется сразу нескольким пациентам? Врач не может отдать предпочтение, счет идет на минуты, а порой – уж мне вы можете поверить – и на секунды. Коллеги из других отделений помогают нам, конечно же, вот из урологии доктора сейчас оперируют как раз разрыв почки у пациентки, – он обвел взглядом замолчавших журналистов.
Губернатор Пономаренко тоже замер и почувствовал, что волосы у него на голове начинают потихоньку шевелиться. «Что он несет, этот безбашенный мужик? – с ужасом думал губернатор. – Это же сейчас транслируют, а в лучшем случае снимают, а потом передадут в эфир все телеканалы! Вон, видно же, микрофоны „НТВ“, „1 канала“, местные тоже – куда без них, везде носы свои суют! „49“ вон оранжевеет, веселенький, „8 канал“, „Двадцать пять“… Меня еще не избрали, а тут такое! Где вообще главнюк-то ихний?! Почему не он в кадре, а этот… бандит. У него еще и шрам на роже, вон, видно, слева… Как есть, бандит», – подумал губернатор и поймал себя на том, что подумал