Пострусские. Дмитрий Юрьевич Алтуфьев

себя, русский национализм, имеющий потенциальную ресурсную базу в 82% населения – еще в «нулевые» словно уперся в стеклянную стену. Да, государство активно работает против него, но только этим ситуацию не объяснить. Уровень национального самосознания русских не выше бытовой ксенофобии, это дает чудовищный разрыв между 56% поддержкой населением лозунга «Россия для русских» и 2% поддержкой русских националистов. Упершись в эту стену, национальный дискурс изогнулся и начал заворачиваться в себя. Стала складываться «нация националистов», люди всерьез заговорили о националистической повестке, о националистических победах и поражениях, о националистических СМИ и так далее. Русское движение, не став национальным, свернулось в националистическое. Националисты стали большой субкультурой и смирились с этим. Если самосознание русских сейчас и выше, чем в 90-е, то это заслуга скорее массовой миграции и антиукраинской телепропаганды, а не националистов. Это реакция, вторичность, а вовсе не проявление глубинной потребности в национальном единстве.

      2014—2015гг следует считать еще одним знаковым концом – концом русского политического национализма, расколовшегося и увядшего. Ключевым моментом стало отношение к «Русской весне» на Юго-Востоке Украины. Одни националисты восприняли ее как форму реального русского возрождения, другие – как пропагандистский трюк, маскирующий советский реваншизм. Первые в этой связи заявляют о поддержке действий власти и ее имперских амбиций, или о том, что на данном этапе они являются попутчиками режима, при этом закрыв глаза на неосоветское перерождение РФ. Вторые непримиримы к антирусскому государству – правопреемнику СССР и являются последовательными противниками «красного» проекта в любых формах. В результате барометр русской националистической активности – Русский марш в Москве 4 ноября 2015г показал катастрофическое падение – дробление на несколько враждебных сегментов с рекордно низким числом участников.

      Русская «птица-тройка» распалась, повозка (население) привычно увязла в грязи, а кони (националисты), оборвав постромки, унеслись куда-то вперед, перегрызлись и разбежались. Как такое стало возможным?

      Возьмем еще один инструмент – пассионарную теорию этногенеза (ПТЭ) Л. Н. Гумилева. Суть ее в том, что каждый этнос проходит цикл, зависящий от уровня его пассионарности.

      В традиционном изложении цикл состоит из семи фаз:

      Как видим, время существования этноса составляет в среднем около 1200 лет, после чего он исчезает, специализируется (например, евреи, цыгане) или становится реликтовым (например, малые народности Севера и Дальнего Востока). Гумилев признавал, что вместе с развитием внутри- и межэтнических коммуникаций смены фаз могут ускоряться.

      По выкладкам ученого, великорусский этнос как часть русского суперэтноса (воспользуемся имперской