– Ты сегодня как? – спросил Семён.
– Как обычно, службу тянуть надо! – весело ответил Сергей, – Денег сегодня дадут. Грех не обмыть, – он хитро прищурился, – И повод есть, Григорич. Число-то сегодня какое? А?
Семён Григорьевич машинально бросил взгляд на стену, где у Лейтенанта висел отрывной календарь.
– То-то. Танюшка у меня именинница.
И столько нежности было в этих обычных словах, что у Григорьича запершило в горле и щипнуло глаза. Но он собрался с мыслями, кашлянул в кулак.
– Тут комендант заходил, – Семён говорил медленно, подыскивая нужные слова, – сборы у нас. Салажат нагонят. Конкурс песенный. Ты бы, Сергей Михайлович, зазря-то водку не пил. Не ровен час, попадёшь кому на глаза, губой не отделаешься.
– Да что ты?
– А то, сейчас с этим строго. Запрут куда подальше.
– Так что же с жалованьем? Вроде, как традиции изменять? – удивился Сергей.
– А ты его Клавдее отдай. А как рассосутся, я тебе компанию составлю.
– Договорились!
Сергей остался доволен разговором. Семён Григорьевич тоже. В коридор вышли вместе, и только потом расстались.
3
Накануне фестиваля во Дворец культуры пожаловало высокое начальство из администрации. Маленькая круглая женщина, заместитель главы города по социальным вопросам, обошла весь дворец. За ней хвостом семенили директор, главный режиссёр массовых мероприятий, ещё пара ответственных сотрудников. И на все замечания только кивали головами, боясь что-либо возразить. В общем, всё было хорошо, пока не спустились в огромный холл на первом этаже.
– Голо! – проронила женщина-начальница.
– Так ведь тут гардероб. Разделись, поднялись, – объяснила директор.
– А кто пораньше приедет? Ему что, так в зале и сидеть? Нет! Я думаю нужно выставку организовать. Художественную.
– Но ведь… Не успеем, – понурилась директор.
– Я такого от тебя не слышала. Не слышала! – разделяя слова на слоги, произнесла женщина-начальница и затараторила дальше, не давая другим что-либо сказать, – Не успеем! Успевайте! Ещё почти сутки! Козейчика возьмите, Кузнецова! Пейзажи там всякие.
– Кузнецова на областную увезли. У нас нет ничего.
– Совсем? – было видно, как заместитель главы по социальным вопросам приходит в тихую ярость, – И на складе ничего нет? Плакаты какие-нибудь.
– Ну, уж это добро я одна не отважусь разбирать, – директор явно боялась прогадать с плакатами и картинами местных знаменитостей, забытыми в холодном складе.
А там ещё с советских времён лежали писанные на добротном холсте трехметровые фигуры рабочих и колхозников, советской интеллигенции и даже нескольких вождей, срисованных с черно-белых