Хороший ученик. Владимир Бреднев

Союзе. За Союз, Серёжа! За Союз! – Семён Григорьевич махнул стакан, что компот выпил, поставил его на стол, припечатал, – Если бы ты, Серёга, понимал, что эти суки потом наделали…

      – Григорич! А Татьяна-то моя чего? Не видать?

      – Что мне сказать тебе, друг ты мой ненаглядный? Как полкан наш увидел, что бабы штатские тут смущают героев, так такой расколбас устроил. Не опишу. Но выдворил он Татьяну. За гарнизоном живёт, поди, в гостинице. А тебя, товарищ гвардии старший лейтенант Грачёв, на трое суток под домашний арест. Хотели на губу, но в положение вошли.

      – Приказа не было.

      Семён Григовьевич разлил водку в стаканы, потом полез во внутренний карман рубашки и достал сложенный вчетверо лист бумаги.

      – На, читай. Приказ по гарнизону. За нарушение устава внутренней службы, статьи такой-то, пункта такого-то подвергнуть гвардии старшего лейтенанта Грачёва СэМэ., – Семён Григорьевич внимательно глянул на Грачёва, – Ты у нас гвардии старший лейтенант Грачёв СэМэ?, – и продолжил читать, – Гвардии старшего лейтенанта Грачёва СэМэ домашнему аресту сроком на трое суток. Комендант гарнизона, полковник Горохов КаВэ. Дата. Подпись. Печать. Возьмите и исполняйте. За приказ!

      – За приказ, – машинально проговорил Серёга и выпил очередной стакан.

      12

      Вечерело. Из нахмурившегося неба накрапывал мелкий дождик. В просторной гостиной затопили камин. К хозяину дома, сидящему в глубоком уютном кресле, подошла собака, посмотрела на него проницательными грустными глазами и улеглась у ног.

      – Вот, – указал Рифкат на собаку, качнув в руке бокал вина, – даже она понимает, что в нашем городке всё пошло не так.

      Несколько серьёзных мужчин разом кивнули.

      – Я не сторонник больших ссор, Рифкат. Ты меня знаешь, – проговорил один из них, – Но оставить этот случай без ответа недостойно мужчины. Не забрать долг тоже нельзя. Так всякий решит, что наши деньги – мусор. А они из наших пота и крови, – говоривший остановился и обвёл взглядом собрание.

      Никто не возразил.

      – Третейский судья не помог, государство тоже не помогло, остаётся только один верный способ, обратиться к знающим людям.

      – К братве? – Рифкат немного подался вперёд.

      – Сейчас не девяностые, – парировал говорящий, – Просто есть люди, кто умеет решать вопросы немного другим путём, назидательно и эффективно.

      – Если положат Сыча, – вмешался другой, – органы почти сразу придут к Рифкату. Скандал этот как-то уже из нашей среды выполз в свет.