Женька допил остатки водки, оторвал ногу у несчастной курицы и впился в неё зубами.
– …моя биография – это биография всей страны, – продолжал он с набитым ртом. – С небольшими вариациями, конечно, но в целом – всё то же самое: строительный техникум, пьяные дебоши в общаге, армия, дедовщина, служба на Кавказе, анаша, нацвай, спирт, дембель, месяц загула после него. Работа на стройке века… на какой?… да плевать – все они тогда были Стройками Века. Мастер, прораб, начальник участка, замдиректора… Сдача объектов, комиссии, ещё комиссии, обмывание, брудешафт, лживые клятвы в вечной дружбе, пьянки, бабы, бани, опять эта зараза…. – он щёлкнул пальцем по пустой бутылке. – Потом развал предприятия, оказывается строители стали не нужны – всем подавай юристов, менеджеров! – и меня выбросили на улицу. Теперь вот подвизаюсь мастеришкой у дорожников. И снова пьянки, бабы, бани…А в перерывах между этим – семья: сопливые дети, зарёванная, разочаровавшаяся жена, и снова пьянки, но теперь уже не для души, а только чтобы убежать от беспросветной действительности…
Помолчали.
– Так ты, стало быть, женат? – спросил Лёха безучастно. Не то чтобы ему было интересно, но не молчать же?
– Да, – голос Женьки потеплел, в голосе неожиданно проявились едва уловимые нотки нежности. – Женат. Угадай, на ком? – он хитро прищурился.
– Даже не представляю. Погоди-ка! Неужели на Наташке!? – Лёха вдруг раздавил огурец в кулаке. Внезапно ему стало невыносимо жарко… от выпитого ли!?
– Точно! – у Женьки глаза стали масляными, он казалось, так ничего и не заметил. – Вот мой единственный свет в окне! Луч света в тёмном царстве! Ну и, само собой, дети: две расчудесные дочурки и младшенький – орёл степной, казак лихой!
– Давай-ка выпьем за твою семью, – наполнил стаканы профессор. Поднял свой на уровень глаз и с пафосом сказал: – За то, что тебя ещё держит в этом мире!
Женька удивлённо вытаращился на приятеля, рука дрогнула, но всё же выпил до дна, привычно понюхал рукав, однако вовремя спохватился и хрупнул огурцом. Сглотнул торопливо, сдавленно прохрипел:
– Спасибо, старик, за тёплые слова! Вот уж чего-чего, а не ожидал…
Алексей доверительно положил ладонь ему на руку.
– А ты хотел бы прожить жизнь заново?
Рука с огурцом повисла в воздухе.
– В каком смысле?
Профессор навалился локтями на стол, и, глядя прямо в мутные глаза однокашника, на полном серьёзе сказал:
– В самом прямом. Я могу вернуть тебя назад, правда, только на тридцать лет, в этот самый день и час…
Женька натужно рассмеялся, но глаза вдруг стали серьёзными.
– А ты кто – Мефистофель?
– Бери выше!
– Ого! А куда уж выше-то? Разве что Сам…
– Жека, не ёрничай, пожалуйста…
– Послушай, дружище, – перебил его Женька, – в тебе плещется почти пол-литра «огненной воды», и я знаю, что ты готов перевернуть весь мир прямо сейчас, не