– Вот пьянь… – поморщился даже с лица не сменивший улыбки хозяин питейной, хукая ртом в дорогущий, ушедшего века стеклянный стакан о шестнадцати гранях, и протирая его мягкой тряпочкой, – куб как куб – сам святой Архифлегмий конструкцию ту утвердил и затем освятил, и уставы те выгонки вывел в священном числе. Дед так гнал, гнал отец, гоню я. Ты берёшь ещё кубок, или кликнуть гвардейцев Его МегаДизельства, что какой-то дурак сквернословит про нашего графа? Вон – сидит их тут целый деци́мус… и все ещё трезвые, злые.
– Ах ты ведро без болтов, ах ты… флюс ты паяльный! – насупившись, пьяный задира умолк, озираясь на гвардию графа Всех Выжженных Пустошей, чьи чугунные латы с блестевшими лампами от эполет из сплетений шнуров гибких солнечных светоловителей скрипели вдали за одним из столов у оконца (почётное место, откуда все гости без линз могли зрить на восход всех отлунных обломков на небе и пролёт паровых поднебесных дредноутов на антиграве, и их почкование). И вновь повернулся к хозяину.
– Ну давай уж… «алкидной слезы» неразбавленной… кубок.
Он облапал себя по карманам, ища там остатки финансов. Присоски на робоклешне осторожно нащупали гайки, вакууммируя их к своим пальцам, и железо со звоном посыпалось на стол.
– Два, – уверенно молвил хозяин, взяв в руки кувшин из желудочной камеры робо-осла, – десять гаек за каждый. Я добрый сегодня.
– Да Тесла тебя побери, спекулянта! Десять стоит «Чумазый дух дизеля»! – возмутился задира, – а «алкидные слёзы» лишь…
– Эй, почтенный деци́мус комма́ндус Компрессий! – негромко окрикнул хозяин главу стражи графа, – тут это… один грубиян…
– Да ты тише! По десять так десять… – задира утих, и на стол стал вываливать гайки, усердно считая им нужную сумму. Хозяин трактира ощупывал каждую, пробуя те на зубок через верхний резиновый клапан в своей пластошкуре – нет ли мягких, отлитых свинцом с пожелезеньем гнусных подделок.
– На тебе «слёзы алкидные». Пей, и молись самому Архифлегмию, что наш граф дозволяет брать брагу из собственных кухонь мне в куб на возгонку.
– С зерном, говорят? – спросил кто-то ещё из гостей.
– С настоящим… – мечтательно выдохнул третий, – ведь правда, Омметрус?
Хозяин кивнул утвердительно.
– В Садах возращённым – клянусь самим Теслой. «Слёзы» с неё – так и капают, вот поклянусь дефлегматором, век мне не гнать их, коль лгу…
– А правда, что там, под тем Куполом, жить можно даже без «шкуры»? – кто-то из слушавших их разговоры вмешался, похлопав себя по руке, где блестела тончайшая прочная сетка скафандра из мягких волокон и полимеров, прозрачная как то стекло, что видна была кожа – защищавшая здесь организм от токсинов и Смерти Лучей пластошкура.
– Истинно так – клянусь Вечною Смазкой! – хозяин набожно себя осенил её знаком, послюнявив все пальцы и ими ведя по лицу сверху вниз и от уха до уха, – а Садах есть вода не из куба.
– Брехня! Где вода не из куба? – воскликнул гостивший тут мастер починки и снадобий, – мне вэдэшки не видеть до смерти, если где-то на Пустошах воду без Смерти Лучей найти можно в земле!
– Да под Куполом может и воду умеют добыть без очистки. На то он и Купол – что сделан был прежде ещё до Погибели Мира, свят-свят…
– Железная Плесень не съела его за века. Может вправду там воду наш граф добывает особую? – сказавший слегка покосился на стражу, хлебавшую «Мощь Архидизеля» – и бесплатно, особою милостью графа Всех Выжженных Пустошей.
За стол с шумом сел прибывший гость из земель Его Светлости Графа всех Водных Источников с Зеленью. Он подозвал к себе юного служку, лениво втыкавшего в кубик из крашеных в шесть цветов граней, усердно крутя его дольки, пытаясь собрать воедино их в целое.
– Эй, малой! Принеси-ка меню!
– Сразу видно – не с Пустошей ты. Пальцы целые, «шкура» не ношена. Ну откуда меню тебе в этой тошниловке? – фыркнул негромко цедивший «алкидные слёзы» страдалец без гаек, кто вздумал грубить тут трактирщику, вставив соломинку в верхний резиновый клапан своей пластошкуры.
– Ну так мне же сказать двое граждан с утра на вокзале, что тут лучшее место во всех Двух Концах есть… – потянул с огорчением гость, говоривший с заметным картавым акцентом. И протянул свою руку к пожатию, представляясь.
– Я есть херр Рашпиль, верноподданный графа Всех Вод и Зелёных Просторов. Прибыть к вам починять ваш реактор у светлости графа Люмена из дома Октан.
– За пороченье графского дома Цетан у нас каторга, парень… – предупредил гостя кто-то негромко, косясь на шумевшую стражу.
– О Майн Готт, святой Тесла… – гость слегка озадачился, – у вас что – диктатур? У нас в Водах и Зелени есть демократия. Если граф говорит всем проголосовать, так мы все голосуем. Ну и климат у вас в этих Двух Бесконцах…
– В Тупиках Двух, – поправил его наконец-то собравший свой кубик парнишка, – тебе, дядя, чего? Супа, каши, винишка? Или сразу уж «слёзы еретиков»?
– А