Встали поздно. В штаб округа я собирался только послезавтра. Серёга решил остаться ещё на один день в Москве и сходить со мной в ресторан. Проводили комбата, ему нужны были билеты до Свердловска. Простились. Тяжело на душе и полная неопределённость в мыслях.
Мы с Сергеем пошли на центральный телеграф на Тверской улице и позвонили своим.
Мои родители были очень рады, что я покинул этот Кавказ. Ольга взяла с меня слово, что, как только выяснится, в какой конкретно гарнизон меня направят, я ей сразу позвоню.
Здесь, в Москве, Сергей преобразился. Стал весёлым, общительным со мной, приветливым со всеми, очень жизнерадостным человеком. От этого молчаливого и замкнутого белоруса не осталось и следа. Мои подозрения, что Сергей стал ненавидеть всех людей, развеялись. Передо мной опять стоял тот самый улыбчивый и немного бесшабашный Серёга, с которым я познакомился в далёком 1988 году.
Вечером сходили в ресторан, за валюту. Везде висели таблички «СКВ», что означало, что товары и услуги доступны только за свободно конвертируемую валюту. К ней относились имевшиеся у нас доллары и марки, но не рубли. Шиканули, но не слишком. Вспоминали и Новикова, и Курдюмова, и Игоря, и комбата, и замполита батальона, и ещё много кого. Так получалось, что в нашем батальоне нам посчастливилось служить с хорошими и порядочными офицерами, никого плохим словом не вспомнили. Тему позорного бегства (предательства нас с Серёгой) Курдюмова на Украину обошли стороной, уж слишком она была тяжёлой для нас. Человек слаб, и ничего тут не сделаешь. Предательство – распространённое явление. Вспомнили многих бойцов и разные истории. И конечно, вспомнили наше преступление и весело хохотали, без малейших сожалений. Единственное, Сергей меня упрекал, что я не осмотрел кабину машины, там могли остаться деньги. Слишком маленькая сумма нам досталась. Впрочем, я был уверен, что мы забрали все деньги, потому что грузины были сильно напуганы и в кузове ещё оставались нераспроданные печки.
Отдельно обсудили и вспомнили «наших» украинцев, точнее, их разговоры и претензии к России. Выяснилось, что моему белорусу это запало в душу ещё больше, чем мне, просто он смотрел на это с другой стороны – с точки зрения человеческой порядочности. Это был его традиционный и фирменный взгляд. Не зря Сергей был земляком писателя, майора в отставке Василя Быкова. Не знал я до сегодняшнего дня и то, что он крайне плохо относится к настоящим украинцам, оказалось, что его родственники в Белоруссии очень сильно пострадали именно от рук прислуживавших германцам украинцев. Столько времени мы провели с ним вместе и совсем не знали друг друга. Это было удивительным.
С другой стороны, Сергей сказал мне, что и меня он, оказалось, совсем не знал. Он считал меня настолько