«Лена, почему ты обрываешь диалоги на середине? Просто правда интересно, почему ты так делаешь, ведь еще можно было продолжить разговор»
Лена ответила то, о чем Матвей и думал:
«Не знаю, просто, наверное, у меня нет слов, чтобы ответить. Или я могла ответить в голове и так не написать. Тебе от этого некомфортно?»
«Немного. Но я думаю, что ты делаешь это со всеми, так что не воспринимаю на свой счет»
Матвей немного лукавил: он самую малость воспринимал это на свой счет. Самую малость размером с Юпитер, особенно в начале. Сейчас это, наверное, уменьшилось до размеров Земли.
«Да, так и есть. Хорошо, спасибо, что написал. Я постараюсь доводить диалоги до логического завершения»
Матвея этот разговор успокоил. Он полностью убедился в том, что дело не в нем. Все-таки говорить словами через рот – это здорово.
Матвей хоть и любил микру, она была самым муторным предметом. По ней было больше всего экзаменационных вопросов, так что Матвей приступил к её изучению в первую очередь. Учеба закончилась за неделю до сессии, и первые четыре дня этой передышки Матей решил посвятить микре, а оставшиеся три – гистологии, которая стояла в расписании первой для сдачи.
Всего на курсе было восемь групп по десять-пятнадцать человек. Четыре первые группы сдавали экзамены в одни даты, у второй половины каждый экзамен на день-два позже, чем у первой. Через каждые две группы порядок экзаменов менялся.
У Лены и Матвея были одинаковые порядок и даты экзаменов, потому что они из смежных групп, однако они начали готовиться по-разному. Лена начала с биохимии, а потом тоже хотела приступить к гисте.
У Лёхи порядок экзаменов был тот же, но он сдавал предметы на день-два позже. Он тоже начал учить первой микру.
К концу третьего дня голова пошла кругом от ученых, питательных сред, возбудителей. Ещё и стояла ужасная жара – порой столбик термометра доходил до тридцати семи градусов. Не помогал ни вентилятор, ни открытые настежь окна и двери. Ночами было невозможно спать из-за духоты. С заходом солнца температура, конечно, опускалась, но этого все равно не было достаточно. Даже в полночь было тридцать градусов. Матвей и Лёха лежали до двух часов ночи, мучась от бессонницы, а утром просыпались, как котята из мема: потные, голодные и злые.
Матвей в восемь вечера после телефонного разговора с мамой стоял на балконе этажа. Сегодня было не так жарко, а сейчас температура опустилась до двадцати шести градусов. Дул приятный ветерок, который самую малость остужал.
Матвей написал Лене и спросил, как у неё идет подготовка, перед этим пожаловавшись на свою усталость и головную боль. Лена была в таком же состоянии. Она сказала, что сегодня идет туго, и она уже устала от бэхи. Да уж… Матвей совсем не хотел думать о реакциях с огромными формулами. Непонятно, что хуже: сто тысяч токсинов стафилококков или цикл Кребса.
Шальная мысль посетила