Подготовка к полету космонавтов имеет свои особенности. Всегда к полету готовится два экипажа, основной и резервный. Существуют правила замены членов экипажа. В соответствии с этими правилами если что-то случается с одним из челнов экипажа в Звездном городке, то вместо него летит дублер. Если же что-то случается уже на космодроме, то экипаж дублеров становится основным. В этом случае основным был назначен экипаж в составе Леонова, Кубасова и Колодина. Но уже на космодроме у Кубасова обнаружили какое-то затемнение в легких. В результате основной экипаж заменили и полетели дублеры Добровольский, Пацаев и Волков. Леонов был возмущен заменой, но правило есть правило. Представьте себе состояние А. Леонова, когда мы с ним стояли у гробов погибших космонавтов. Это страничка из будней космонавтов, которая показывает, как тяжело им дается краюшка хлеба, и что стоит за их земными звездами.
Несмотря на решение Газенко, я написал докладную на имя А. И. Бурназяна, который курировал в Минздраве космонавтику. В результате в министерстве провели совещание, на котором я выступил, Я сказал, что пусть я ошибаюсь, но мне нужна служба для оказания медицинской помощи космонавтам, потому что существующая система Военно-воздушных сил ее не обеспечивает. Меня послушали, и дали реаниматоров из нескольких московских больниц.
Я уже говорил, что было 6 точек и на каждой из них требовалось держать реаниматора и медсестру. Мне дали 12 реаниматоров за 4 месяца до полета, и я их обучил. Мы разработали реанимационную базу. Это была единственная служба, которая не имела никаких нареканий в этом трагическом случае. Реаниматоры сделали все, что было возможно, но там были травмы, не совместимые с жизнью. Волкова, Пацаева и Добровольского спасти было невозможно.
Пока я всем этим занимался, в институте написали приказ о моем неполном служебном соответствии. Ведь я обратился к министру с жалобой на свое руководство, на генерала и академика Газенко. Весь институт притих и ожидал, чем эта история закончится. Кроме того, на меня написали жалобу институты, из которых мы взяли реаниматоров.
Но в результате фактически сразу после полета мне выделили огромные по тем временам деньги, 100 тысяч рублей в фонд заработной платы на создание собственной реанимационной службы для обеспечения космических полетов. Этих денег хватило также на создание собственной инженерной службы. Таким образом, у меня была уже собственная медицинская служба, охватывающая все направления в медицине. Своего рода министерство здравоохранения в миниатюре.
Я в течение 30 лет возглавлял эту службу космической медицины. Она и сегодня продолжает исправно работать. Теперь вы знаете, что пока космонавты летают, их на земле ожидают службы, отвечающие за здоровье космонавтов не только во время полета, но и сразу после него. Это была моя работа.
Сейчас руководитель этой службы, Главный специалист Института медико-биологических проблем Иван