И так, теперь мне предстояло вести переговоры об аренде лодки. По мере того, как наше пребывание в Спицино затягивалось, по мере того как росла неуверенность в возможности использовать оленей, по мере того как выяснялось, что на Витиме нужна в первую очередь лодка, а не олени, у меня все больше и больше крепло убеждение о необходимости арендовать лодку не на день-два, а на две-три недели, чтобы детально осмотреть берега Витима вплоть до Парамского порога, а, будет время, проплыть сколько сможем по Муе и по Конде. И вот, когда близлежащие места были уже осмотрены, когда вопрос об аренде баржи для перевозки оленей потребовал поездки в Толмачевское, а в Догапчан удобнее было делать маршруты на лодке, а не пешком, возникла конкретная потребность делового разговора. Но с кем говорить – с Павлом Ивановичем или с Геркой? С Павлом Ивановичем у меня была уже предварительная договоренность, но сам старик был слаб здоровьем, находился на пенсии, да и «Стрела» принадлежала Герке.
Леша Спиркин посоветовал мне иметь дело с Геркой. Да, все клонилось к тому, что Болдюсов-сын устроит нас лучше, чем Болдюсов-отец. На том и порешили. В один из таких дней мы поговорили с Геркой, договорились, совершили несколько первых поездок в Догапчан и Толмачевское.
Наступило 30 июня. Наладилась погода. Близлежащие участки были уже осмотрены. Можно было ехать в Неляты и дальше на Парам.
И вдруг Герка заявил, что он ехать с нами не может.
– То есть как не можешь, мы же договаривались!
Упрямо свесив на свой длинный нос еще более длинный чуб он повторял, что на Парам ехать с нами не может.
– До Нелят могу довести, а дальше нет.
Уже 2—3 дня с Геркой творилось что-то неладное. Он ходил злой, мрачный, материл всех напропалую. Что за причина тому, я не знал. Быть может молчаливая Дуня приревновала его к Алле. Но не исключено, что Герка просто был лентяй – во всяком случае он уже не первый раз подводил нас.
Не добившись проку, я, наконец, пошел на уступку.
– Хорошо, – сказал я. – Свези нас в Неляты, а там мы наймем другую лодку.
Герка минуту подумал, а потом заявил, что нет и в Неляты он нас не повезет, только до Догапчан.
– Но ведь ты только что сам говорил, что можешь довести нас до Нелят.
Он не считался ни с логикой, ни с разумом, ни даже со своим собственным словом.
– До Догапчана довезу, – повторял он и вид у него при этом был законченного кретина.
– Но ведь ты же подводишь нас, – снова и снова взывал я к его разуму, совести, чести – всему тому, что в хотя бы маленькой дозе, должно быть у человека. – Ведь если бы