Ветер в ивах. Кеннет Грэм

не имеют значения. (Мы, конечно, знаем, что он неправ и у него слишком узкий взгляд на хорошие манеры, потому что они имеют очень большое значение… Слишком долго будет объяснять – почему.) Сидя в кресле во главе стола, Барсук время от времени серьезно кивал, пока гости рассказывали свою историю, и, казалось, ничему не удивлялся и ничего не пугался. Он ни разу не вставил: «А я вас предупреждал» или: «А я всегда это говорил» и не утверждал, что им следовало поступить так-то и так-то и не следовало делать того-то и того-то. Барсук начал очень нравиться Кроту.

      Когда наконец с ужином было покончено и все почувствовали, что у них вот-вот лопнут животы, когда Кроту и Крысу все стало трын-трава, хозяин и гости уселись у большого камина, в котором тлели угли. Как здорово было засидеться вместе допоздна, чувствуя себя такими независимыми и сытыми! После того как они немного поболтали о том о сем, Барсук с искренним интересом спросил:

      – А теперь расскажите, что делается в ваших краях и как поживает старина Жаб?

      – Ох, из лап вон плохо, – серьезно сказал Крыс, а Крот, который грелся у камина на скамеечке, задрав пятки выше головы, постарался принять подобающе скорбный вид. – На прошлой неделе он попал в еще одну аварию, причем серьезную. Видишь ли, он настаивает на том, что может сам водить машину, а ведь он в этом деле безнадежный профан. Если бы он нанял приличного, уравновешенного, профессионального зверя, платил ему хорошее жалованье и предоставил ему водить, все было бы в порядке. Но нет, Жаб убежден, что он прирожденный гонщик, что никто не может научить его этому делу… Ясно, что у него получается при таком подходе.