Честно говоря, я думал, что такой бред на Западе носят только бомжи и нелегалы. А тут швейцарец. Точно знаю, на паспортном контроле заметил. Или он тоже бомж? Если в Швейцарии даже бомжи могут летать на самолете, то, не знаю, это как-то нечестно. По отношению к бомжам других стран.
Визуальным утешением послужила разодетая садомакияжная фифа в нескольких метрах. На каблучищах, с огромными сиськами и розовым чемоданчиком. Ждёт и терпеливо собирает кубик Рубика.
Ну приятно в руки взять и смотреть просто.
Часть третья
EasyJet
О, Боже мой дорогой, посмотри на меня с небес – я в самолёте!
Да, Боже, представь себе, в прекрасном большом самолёте EasyJet, да еще и боинге. На меня уже даже дует ветерок из специальной дырочки.
Да, да, я знаю, Боже, что нет ни одного пассажира, кроме разве индусов и китайцев, который не вспомнил бы о тебе хоть на секундочку во время полёта. Но что поделаешь, все мы такие, сам виноват ты, думаю, догадывался, что станем такими, когда самолёты придумают. Так что не надо, лучше уж пусть мы вспоминаем о тебе на секундочку при взлёте и на секундочку при посадке, чем никогда.
Но вот почему тебе было жаль назначить на этот рейс ту венгерку, самую красивую в мире, этого мне не понять. Хорошо, я грешил, пил, а в детстве родителям врал, но я ж не в Рай прошусь, просто глянуть на нее разок, сфоткать, e-mail попросить, для тебя ж это мелочь. Не иначе как ты её умышленно на другой рейс посадил, летит она щас из Варшавы в Будапешт, или из Рима в Берлин, или вообще из Далласа в Майями, чтоб подальше от меня. Жадина ты иногда, должен сказать.
А если не умышленно, то как ты пояснишь, что тут на борту вообще ни одной стюардессы нет, одни мужики стюарды? Эх ты…
Все вокруг говорят по-французски. И возятся с рюкзаками. И я вожусь. Так принято.
Все проходят, возвращаются, усаживаются, нагибаются, встают, садятся, передумывают, снова встают, и беспрерывно пихают чемоданы и сумки куда могут, пихают во все дыры этого самолета свое барахло, которое не будет ни для кого из них представлять ни малейшей ценности, как только отвалится левое крыло.
Кроме французского, вокруг меня одни жопы, животы и спины. Авиамясо.
Уселся. Справа у окна чувиха, слева чувак. Обычные, дальше некуда. Даже швейцарец в дурацкой рубашке интереснее. А позади три толстяка, негр и двое белых. Один из них покрылся красными пятнами и потеет, как свинья перед смертью. Но улыбается он изо всех сил. Респект тебе, храбрец.
Я тоже свинья, но хоть не потею. А чувиха справа готовит к взлёту молитвенные чётки. Этим она успокаивает себя и сеет панику среди окружающих.
Может, и мне помолиться? Я знаю только одну молитву, на венгерском,