Я был в расстрельном списке. Петр Филиппов

маленькая толика военно-номенклатурного безумия. Но она показывает, до какого маразма могут доходить чиновники в погонах и без них. Преподаватели, описывая студентам жизнь в СССР, должны честно рассказывать, о том, сколько сил и средств СССР вкладывал в бессмысленные оборонные проекты, сколько производилось ненужного оружия и как от этого прозябал в нищете народ. Жаль, что этот маразм сегодня возвращается. Телевидение опять насаждает идеологию осажденной крепости. Вновь мы противостоим всему миру, вновь раздуваются расходы на оборонку, вновь собранные с народа налоги идут на генеральские прихоти в ущерб образованию и здравоохранению. Когда же мы вырвемся из этой безумной колеи?

      «Доры» и катер

      Чтобы дойти до цели, человеку нужно только одно – идти.

Оноре де Бальзак

      Швербот «Мёва» стал для наших парусных забав слишком мал. Мне посоветовали поискать лодку в рыбколхозах, списанную, но годную к восстановлению. Рассказали, что есть такая посудина в поселке Вознесенье на Онежском озере у истока реки Свирь. Поселок служил базой Северо-западного речного пароходства. Поездом и автобусом я добрался до места. Рядом с пирсом рыбколхоза увидел две «доры» – деревянные сейнеры, длиной около 15 м каждая. Они были изъяты у немцев по репарации еще в 1945 году. Во время шторма «доры» разбило о причал, в бортах были пробоины ниже ватерлинии, они сели на грунт. Впрочем, важно, что кромки бортов выступали над поверхностью воды, это давало шанс поднять их со дна собственными силами.

      Я оплатил лодки в бухгалтерии колхоза – по 100 рублей за каждую (месячная зарплата инженера). Уговорил присоединиться ко мне, пожертвовав отпуском, своего институтского друга, Виктора Тихого.

      И вот мы на месте, начинаем подъем. Я нырнул в холодную воду и на глубине заделал пробоины старыми матрасами. Ведрами мы вычерпали по 20 тонн воды из каждой «доры». Они всплыли. Обвязали каждую «дору» тросом вокруг корпуса и по бревнам, с помощью бульдозера, выкатили их на берег. Заделали обшивку корпуса свежими деревянными вставками, законопатили и обмазали варом. Посудины приобрели пристойный вид. Дело было за движками. Можно ли восстановить дизель после длительного пребывания в воде? Инженер-механик ремонтной базы пароходства вынес приговор: «В дизеле главное – плунжерные пары в топливных насосах. Это очень тонкая вещь, они притираются попарно. Капля воды выводит пару из строя. После года купания этим дизелям дорога на свалку».

      Мы расстроились, но не сдались. При вскрытии движков увидели, что коленвал и шестеренки редуктора покрыты слоем налипшего масла, вода их не тронула. Решили попробовать, залили солярку, дернули маховик – двигатель завелся. Вода не смогла вытеснить солярку из плунжерных пар, детали провели год в смазке, двигатель работал ровно. На второй «доре» двигатель решили не восстанавливать, разобраться с ним в Ленинграде, а пока взять ее на буксир. На все работы по «дорам» у нас ушло четыре недели.

      Еще нас заинтересовал