Но… Святополк и его сторонники получили совсем не то, чего хотели. Потому что Болеславу очень понравилась богатая и красивая русская столица. Куда лучше, чем польские городишки и сырые, прокопченные факелами замки. Имело ли смысл довольствоваться Прикарпатьем? В его распоряжение попало куда больше. На словах король признавал зятя «законным» князем, но на деле перестал с ним считаться. Уходить он теперь не собирался. Попросту оккупировал Киев и окрестные города, развернув откровенный грабеж. Обчищал казну, храмы.
Рядовые поляки вели себя аналогично. Они же были победителями! По дворам трещали взламываемые сундуки и двери кладовых, визжали убиваемые свиньи, мычали коровы, кудахтали куры. Насиловали девок и молодух. Против меча не попрешь! Но мечами запугивали днем, а ночью поляки засыпали, и русичи взялись за ножи. На улицах обнаружились трупы. Кто, как? А никто не знает. От ночи к ночи убитых становились все больше. Поляков очень радушно принимали киевские евреи, скупали у них награбленную добычу и русских рабов. Но и на евреев нашла напасть, их дома начали поджигать.
А Святополку вообще с двух сторон припекло. С одной – король, перехвативший у него власть. С другой – нарастающая русская ярость. Князю показалось, что он придумал выход. Шепнул приближенным, пускай распускают слухи, будто он сам борется против поляков. Но приближенные у него были под стать господину, сразу заложили Болеславу. Тот возмутился столь черной неблагодарностью. А польское войско таяло, и король счел за лучшее все-таки распрощаться с Киевом.
Из города выполз огромный обоз. Увозили такие богатства, каких в Польше отродясь не видели. Болеслав уводил пленных, забрал с собой двух княжон: юную Доброгневу, самую младшую из дочерей св. Владимира, и растоптанную Предславу. Но и столичные изменники сообразили, что дела у Святополка совсем тухлые. Некоторые надеялись выкрутиться перед Ярославом. А те, у кого рыло было совсем запачкано, присоединились к королю, уезжали с семьями, возами барахла навсегда. От Руси поляки отчленили те районы, которые надеялись удержать – Прикарпатье и Волынь. Болеслав наметил границу по Бугу, разместив гарнизоны западнее этой реки.
Что же касается Святополка Окаянного, то теперь он остался совсем без опоры. Его попыткам примазаться к партизанской войне киевляне не поверили. Проклинали князя,