Скоморохи:
– Эх, гуляй, веселись, честной народ! Нынче радость всему свету – за столом печали нету!
Занавес опускается.
Действие 5.
Старый Юрьев княжий двор. Женская половина. Княгинина светлица. На сцене рукодельные пяльцы для вышивания. За работой лицом к залу сидит княгиня Иулита. Неторопливо вышивает на полотне. Самого изображения не видно.
Иулита Стефановна (задумчиво напевает):
– Под Твою милость
Прибегаем, Богородице Дево.
Молений наших не презри в скорбех,
Но от бед избави нас,
Едина Чистая и Благословенная…
В светлицу тихо входит князь. Остановившись на пороге, наблюдает за работой супруги. На лице его теплое выражение любви и нежности. Ощутив чужой взгляд, княгиня вздрагивает и бросает работу.
Иулита Стефановна:
– Ой, Господи! Кто здесь?! Ты, Андрей? Напугал меня до полусмерти. Вошел без шума, как степняки половцы, в своих войлочных сапогах.
Андрей Боголюбский:
– Я сам из них. И ходить без шума тоже могу. Это наше родовое, мы ведь кочевники да разбойники.
Князь учтиво кланяется супруге. Княгиня вновь садится за работу.
Иулита Стефановна (с усмешкой):
– Я думала, ты русский.
Андрей Боголюбский:
– Сердце у меня от отца, русское, а повадки от матери – половецкие. Что поделать? Люби таким, какой есть.
Иулита Стефановна (со вздохом):
– Таким и люблю.
Андрей Боголюбский (садится возле супруги):
– А ты, любезная моя, что томишься в одиночестве?
Иулита Стефановна:
– Я не томлюсь, а рукоделием занимаюсь. Разве не видно? Новую плащаницу к празднику Успения Богородицы вышиваю. Ладно ли выходит?
Андрей Боголюбский :
– Лепота! Только до Успения еще далеко. Не рано ли?
Иулита Стефановна:
– В самый раз. Лето пролетит быстро. А мне недосуг все.
Андрей Боголюбский (качает головой):
– Я ведаю. Забот у тебя не перечесть. И за вышивание садишься, когда на душе у тебя печаль или смута.
Иулита Стефановна:
– Все ты про меня ведаешь, любезный мой.
Андрей Боголюбский:
– Как же иначе? Уж добрых два десятка лет вместе живем. Все друг про друга знаем. Одно нам неведомо: когда Бог судит нам разлучиться…
Иулита Стефановна, (нечаянно уколов иглой палец):
– Ой, больно! Сколько раз просила не говорить под руку?
Андрей Боголюбский (целует ее руку):
– Сей же час пройдет! Потерпи немного.
Иулита Стефановна:
– Это разве боль? Вот ждать тебя в неведении – это боль и тоска смертная. Сколько лет я тебя ждала, когда уезжал ты на брань? Покоя не ведала. Места себе не находила. Все сердце, будто этой иглою, до крови изранено.
Андрей Боголюбский:
– Но