Ванга: дар или проклятие. Виктория Балашова

идет бабушка со своим маленьким внуком, и бабушка обеспокоена тем, что ребенок сейчас побежит и упадет в грязную лужу. И вот ребенок бегает-бегает, спотыкается и падает в эту грязную лужу, а бабушка с чувством полного самоудовлетворения говорит: «Я же тебе говорила, ты грохнешься в эту лужу!» И здесь получается одномоментно срабатывают две вещи. С одной стороны, это – бабушкин прогноз, основанный на ее жизненном опыте, но никак не на экстрасенсорных способностях. С другой стороны, отчасти это может быть программирование ребенка. Вот хотя, в принципе, в этом может быть элемент некоего предсказания. То есть прогноз, основанный на жизненной опыте – раз, интуитивный посыл, предсказание – два, и третий момент – программирование.

      Курсивом я выделила три важных момента, которые потом мы повторяли на протяжении всей беседы. Экстрасенсорика – это тугой сплав, единый комплекс трех составляющих: прогноз (на базе собственного жизненного опыта, а также анализа опыта других людей), предсказание (интуитивное ощущение чего-то), программирование. Отчасти хороший экстрасенс является, в первую очередь, отличным психологом, физиономистом, аналитиком. Как могла Ванга, не видя человека, программировать и прогнозировать?

      – Многие люди после физических и эмоциональных травм в качестве компенсаторной функции открывали в себе новые способности. Это просто как факт, – объясняет Герман, полностью совпадая во мнении с учеными, которые исследуют мозг и его функции. – В случае с Вангой, думаю, так оно и было. А так как она была с этой компенсаторикой востребована, будучи востребованной, она в себе это взращивала. То есть она начала эволюционировать, как человек, который потерял зрение и начал развивать в себе другие способности, причем востребованные, и стал погружаться в эту тему.

      Учитывая характер Ванги, можно согласиться с психологом: в последние годы жизни Ванга чуть не гипнотизировала людей своими отрывочными, часто малопонятными фразами. Отчего-то кажется, что до потери зрения ей приписывались видения, провидческие сны и прочие озарения по поводу своей судьбы. Ванга умела лечить народными средствами, не более. Однако после потери зрения ей пришлось развивать совершенно иные способности, которые сначала совсем не были связаны с экстрасенсорикой, но имели отношение к чувственной сфере восприятия мира, слуху, ощущениям, интуиции. А практики Ванге хватало: «Удивительные способности Ванги невозможно было ни понять, ни объяснить, но слухи о ней распространялись все дальше и дальше. Так постепенно к слепой ясновидящей приходила известность».

      – Зрение – это основной канал, через который мы получаем информацию, – продолжает Карельский. – Соответственно, если нет зрения, то происходит обострение других каналов восприятия. Немудрено, что в ее случае, она начала развивать в себе интуицию.

      Не все так просто в наших рассуждениях о природе феномена Ванги. Ведь именно после 1960-х начали создаваться легенды о ее предсказаниях, ясновидческих прогнозах.