– Не думайте, что ваши мысли неправильные, – продолжал Соломатин. – Ощущать его рядом не значит быть сумасшедшим. Эти чувства не пропадут в одночасье, и сколько бы вы не пытались рационально мыслить, это наваждение не исчезнет так просто.
– И что мне делать? – прошептала Света, не поднимая взгляда на психиатра.
– Быть откровенной с лечащим врачом. Лечение может помочь только тогда, когда вы признаете проблему. Если будете делать вид, что он…
Света неожиданно перебила Соломатина.
– Это происходит только тогда, когда он снится мне.
Алексей Михайлович кивнул.
– Понимаю. Ровно как и те причины, по которой вы предпочитаете держать это в себе. Милая моя, вам не о чем беспокоиться. Вы сильная. Но не забывайте, что истинное проявление силы – признание слабостей. Вы не можете противостоять ему одна.
Света слушала его, но все больше и больше отстранялась от разговора. Ей все эти истины были слишком знакомы. Когда-то она поставила единственную палку в расследовании Молотова, и в тот же день ее похитили. И получалось, что она снова делала хуже – в первую очередь, себе.
– Вижу, вы все прекрасно понимаете. Теперь я чувствую себя немного дураком, – Соломатин посмеялся. – Но раз уж я уже начал, то добавлю, что никто не будет убеждать вас, что Константин Иванченко сейчас в тюрьме. Не будет указывать на его безобидные письма, – психиатр придвинулся ближе. – Если бы бессознательное можно было убеждать так легко, мы бы остались без работы. Поэтому…
– Хорошо, Алексей Михайлович. Я расскажу об этих ситуациях своему лечащему врачу, – Света вяло улыбнулась.
После они поговорили уже о сторонних вещах, даже позволили себе обсудить сюжет новой книги, где одним из героев Светлана решила сделать психиатром. Алексей Михайлович дал ей несколько профессиональных советов, после поднялся, поблагодарил за кофе и гостеприимство и удалился. Света закрывала за ним дверь, а сама думала о том, что ей стало немного легче. Груз вины и ответственности так и висел над ней эти годы, но теперь возникло ощущение, что его постепенно забирали другие, помогали сбрасывать эти путы, которые уже не так вгрызались в кожу, не так рвали душу.
Ей действительно стало легче.
***
Мужчина зевнул. Его смена практически подошла к концу, но глаза уже предательски слипались, делая поверхность стола, за которым он сидел, такой привлекательной подушкой. Но он держался из последних сил.
Из коридора послышались шаги. Он встрепенулся, ударил себя по щекам. До определенного времени он не мог видеть идущего, поэтому не хотел случайно попасться сонным вышестоящим. Но встретил его не руководитель или коллега, а местный врач. Лицо того скрывала медицинская маска, хотя белого халата на его плечах не наблюдалось – он уже был одет в кожаную куртку и широкие