Мозг, разумеется, всё тот же, человеческий (или «человечий»), объём информации непрерывно растёт, но вся информация проходит транзитом через всё те же физиологические органы физического белкового организма человека.
Подробно описывать набор и диапазон этих органов нет необходимости: и тот, и другой крайне узки. Отметим только, что у человека нет органов непосредственного восприятия магнитного поля, как у птиц, электрического, как у некоторых видов рыб. Его обоняние исключительно слабо, зрение ограничено крайне узким диапазоном частот электромагнитного излучения. И так далее.
В связи с этим он не только не способен воспринимать какие-либо иные поля, но даже и прийти к мысли о том, что возможных, неоткрытых, нефиксируемых им, полей и взаимодействий в природе может существовать великое множество. При попытке предположить такое мозг (и даже подсознание) жёстко и агрессивно говорят: нет. Это запрещено.
Что удивительно и непонятно, так это то, что наука, даже открыв какие-то неизвестные ей стороны реальности, скорее изобретёт нечто невиданное, спроецировав это нечто на реальность, чем откажется от своих стереотипов.
В результате мы имеем и «кривое пространство», и «тёмные материи», и всё прочее, как будто бы метафизическое, но воспринимаемое за реальность, имеем неких «шайтанов», перенесённых с листа бумаги на внешний мир.
Смириться с тем, что наши фундаментальные понятия отнюдь не фундаментальны, потому что заведомо ограничены как нашей физиологией, так и нашими искусственными догматами, мы не можем: мешает всё тот же антропоцентризм, сочетающий в себе самомнение и убеждение в уникальности человеческого разума, в его единственности и универсальности.
Выйти за эти пределы хотя бы мысленно мы тоже не можем, и только по одной причине: не хотим бороться со своими предубеждениями и внутренними табу.
И тем не менее где-то глубоко внутри сидит некая мысль, которая продолжает подталкивать нас к дальнейшему познанию – однако при условии: все новые факты обустраивать в нашей привычной общей парадигме, и если необходимо, подгонять под неё и реальный мир, а не наоборот.
Это есть парадокс, но это есть факт. Для науки печальный, для человечества тоже.
Напомним, что инквизиция рано или поздно смирялась и со взглядами Н.Коперника, и с некоторыми «ересями» Д.Бруно, но отметим, что хотя и прошло уже много веков с той поры, но католицизм до сих пор смирился с этим ещё не до конца. А многие из наших сородичей до сих пор обитают и на «плоской планете», и в искусственном мире, наведённом на нас злобными завистливыми инопланетянами, и в прочих кажущихся мира, считая, что реального мира вообще не существует, и так далее.
Никто не ровняет себя с Джордано Бруно, но никто не хочет и разделить его судьбу.
Отголоски наших табу очень живучи.
В среде учёных, специализирующихся на естественных науках,