Врач истолковал мое молчание по-своему:
– После комы у вас могут быть провалы в памяти, это нормально. Давайте начнем с простого. Что вы помните последним, Жанна?
Что я помню последним? А что я вообще помню? В чем уверена? Точка начала: меня находит в сугробе тот, кого я потом шестнадцать лет подряд буду звать «папой». Точка конца: я у дворца пялюсь на статую Анастасии и понимаю, что в этом мире меня никогда не существовало, а моя подруга из многих вариантов жизни теперь жирная престарелая императрица. Посередине между этими точками целый лабиринт с бесконечным количеством путей. Наверное, конечная точка и есть последнее наиболее правдивое воспоминание.
– Я оказалась у дворца, – коротко ответила я.
– А дальше?
Было что-то дальше? В памяти просто черная дыра.
– Ну я расстроилась, села на тротуар и, кажется, заплакала. Все, – я неопределенно пожала плечами.
– То есть вы не помните, как ворвались во дворец, требовали срочную аудиенцию у самой императрицы, заявляя, что знали ее в молодости и она непременно вас признает? Не помните, как кричали, что вы королева и она украла у вас трон?
– Я много перед этим выпила? – удивленно спросила я.
– Нисколько. Анализ не показал в вашей крови ни алкоголя, ни других воздействующих на психику веществ.
Могла я такое сделать? Могла. Если упустить контроль и дать демонам внутри меня взять бразды правления в свои руки, то многие из моих личностей и не на такое способны.
– Понятно. Ну подумаешь, у девушки была минутка слабости и отчаяния. Зачем же сразу в психушку? Можно было просто пинками выкинуть из дворца.
– О, охрана на входе и попыталась это сделать. Только у нее ничего не вышло. Они сами не могут понять, как это произошло, но четверо здоровых гвардейцев с вами не справились.
– Надеюсь я никого не убила… – настороженно уточнила я.
– Вы были близки к этому. Но вам повезло. Всего пара переломов и несколько