На работе мне нужно выглядеть ухоженной, и мой стандартный набор косметики аккуратно сложен в ящике, подальше от чужих глаз. Джихуну же явно нравится обозревать свою коллекцию: его средства по уходу за кожей представлены в ослепительном многообразии. Я даже не узнаю большинство продуктов в броской упаковке, из-за чего сыворотки и кремы напоминают серьезные фармацевтические препараты. Длинные белые и серебристые цилиндры стоят группой рядом с гладкими черными тубами с различными масками. В основном это корейские бренды, но те, что с названиями на английском, были бы уместны на уроке химии. Гиалуроновая кислота. Пептиды. Ниацинамид.
Неудивительно, что он так хорош собой. Я смотрюсь в зеркало, отмечая мешки под глазами и веснушки, усеивающие лицо после многолетнего пребывания на солнце – все из-за того, что в 1990-х годах мои родители с презрением относились к любым средствам, блокирующим ультрафиолет. А это что? У меня что, растут волосы на подбородке?!
Уф, это всего лишь кошачья шерсть. Один из кризисов красоты преодолен, хотя у нас нет кошки, так что откуда взялась шерсть – другой вопрос. Холодный душ помогает мне прийти в себя, и, после того как отвечаю на несколько электронных писем от Алекса в промежутках между укладкой волос в привычный пучок и нанесением штукатурки на «рабочее» лицо, я готова явить себя корпоративному миру.
Джихун на кухне. При виде друг друга мы оба замираем. Теперь, когда мои надпочечники не накачивают тело гормонами страха, я могу лучше рассмотреть его и оценить.
Даже опухший от сна и перелетов, с подобием взъерошенного птичьего гнезда вместо прически, в безразмерном зеленом «худи» длиной до середины бедра, он нереально привлекателен. У него такие же монолидные глаза[16], как у меня, но гораздо крупнее, и, как говорила Хана, его брови свидетельствуют о тщательном уходе. Нижняя губа настолько полная, что кажется надутой. Я могла бы добиться такого эффекта только с помощью пластической хирургии или кропотливым трудом перед зеркалом, вооружившись средствами для придания объема и скульптурирования и хайлайтером. Треугольное лицо как будто маловато, чтобы вместить все эти выдающиеся черты, но наверняка шикарно смотрится на фотографиях, как и физиономия Ханы. Даже в реальной жизни мне интересно наблюдать за ним.
Он опускает глаза, явно смущенный столь откровенным разглядыванием.
– Привет. – Я пытаюсь вести себя непринужденно, как будто мы не видели друг друга полуголыми некоторое время назад. По крайней мере, я защищена броней делового костюма. И могу справиться с чем угодно в таком прикиде, пусть даже Хана порой называет его корпоративно-андроидным стилем.
– Доброе утро, Ариадна, – его низкий голос звучит