Список распадается на две половины, помещенные в разных местах альбома.
Вот имена первого списка:
Наталья I, Катерина I, Катерина II, NN,кн. Авдотья, Настасья (?), Катерина Ш, Аглая, Калипсо, Пульхерия, Амалия, Элиза, Евпраксия, Катерина IV, Анна, Наталия
А вот имена второго списка:
Мария, Анна, Софья, Александра, Варвара, Вера, Анна, Анна, Анна, Варвара, Надежда, Аграфена, Любовь, Ольга, Евгения, Александра, Елена.
Судя по всем данным, оба перечня были написаны в конце 1829 года, после возвращения Пушкина из Арзрумского путешествия. В первом списке запечатлены более глубокие, запомнившиеся поэту увлечения, о которых он иногда вспоминал с улыбкой горечи и страдания. Зато второй список пестрит именами, внушившими поэту иное чувство, легкое, поверхностное, задевающее душу не так сильно. Исследователи полагают, что имена в этом списке располагаются в хронологическом порядке, хотя и не вполне строгом. Пушкин не только любил женщин, он любил говорить о них, подчас бывая нескромным в своих откровениях. Но благодаря этой черте его характера мы имеем возможность проследить его сердечные увлечения и понять причины такой сексуальной агрессивности.
5
Из вышесказанного следует, что Пушкин был явным невротиком. Истерический характер его проявлялся во всех его поступках и, особенно, в отношениях с женщинами. Кажущаяся непоследовательность поэта, его двойственная оценка слабого пола, подчас диаметрально противоположные взгляды на любовь – все это объясняется в результате психоаналитического анализа характера, проведенного простым сравнением фактов жизни поэта и фактов, полученных крупнейшими психоаналитиками мира в процессе лечения больных. В той же книге «Очерки по психологии сексуальности» Зигмунд Фрейд дает результаты психоанализа сексуальных влечений людей с истерическим характером. Вот что он пишет: «В истеричном характере наблюдается некоторая доля сексуального вытеснения, выходящего за пределы нормального, повышения сопротивлений против сексуального влечения, известных нам, как стыд, отвращение, мораль, и как бы инстинктивное бегство от интеллектуальных занятий сексуальной проблемой, имеющее в ярко выраженных случаях следствием полное незнакомство с сексуальным вплоть до достижения половой зрелости».
Однако, эта черта истерического характера, ответственная за «романтический» идеал, который всю жизнь волновал поэта, и который он как бы нашел в Наталье Гончаровой, глубоко скрыта и недоступна для наблюдения. Она проявляется больше подсознательно, сублимируясь в виде поэтических образов, и как бы перебивается другим сильно развитым фактором истерии – «слишком сильно развитым сексуальным влечением». В результате истерический характер внешне выражается в той сумме бурных, несообразных, подчас грубых, иногда непонятных, но всегда эпатирующих общество поступках. Основа этих поступков – дуальное существование противоположной