Я устало потерла виски.
– Может, его превращение в рыбу было исключением из правил? Честно, я не могу вспомнить, чтобы он еще раз превращался в кого-то с жабрами…
– И ухаживать не пытался?
– Вы шутите? Каким бы образом он это делал в теле животного?
И тут-то я вспомнила!
– По взгляду вашему вижу – что-то было… – словно пес, почуявший след, насторожился Амадео.
– Сказка была. О дереве Жакрад. Виктран, будучи в теле ворона, преподнес мне цветущую веточку с этого дерева, а Тирхан рассказал о легенде.
– И вы согласились?
– На что? – сначала я не поняла, но в итоге вспомнила про значение цветов, а не только о его плодах с чудесными свойствами. – Дала ли разрешение ухаживать за собой? Нет, конечно!
– Я жалею о том, что в сезон вашего дебюта моего сына не было в столице. Если бы он встретил вас раньше Радана, ваша жизнь сложилась бы совершенно иначе…
– Амадео, – я произнесла его имя твердо и строго. – Тот факт, что он, возможно, обрел в моем лице родственную душу, не говорит о том, что я стану его женщиной. Я замужем. Более того, мне не нужен ни муж, ни любовник. Меня совершенно устраивает и мое герцогство, и мой сын. Свой род я уже продолжила. У вас нет на меня прав. Не стоит думать, что вы их обрели, раз Священная Пара одобрила выбор Виктрана.
Мужчина снова побледнел, но я все равно продолжила так же жестко.
– Я тоже себя люблю и считаю, что я – хорошая мать, замечательный опекун своим воспитанникам, красивая женщина не с соломой в голове. К тому же щедро одаренная магией и даже с божественным приданым. Однако это не значит, что если бы одобрения на ухаживание попросил какой-нибудь другой род и другой мужчина, Священная Пара не дала бы его. Просто я – шикарный вариант. Понимаете, к чему я клоню?
И надо же было в этот момент мне озариться радужным светом! Боги явно веселились и надо мной, и над Амадео, больно щелкнув того по носу.
Потому что они словно подтвердили мои последние слова. Что вот да, появись кто еще достойный – и тоже бы одобрение от них получил.
– И если вы забыли, то напомню, что расторжение брака невозможно.
Я наблюдала за тем, как мужчина менялся на глазах. Каюсь, была мысль попросить духа притащить Тирхана, я действительно волновалась за сердце собеседника. Такие вести получить, да еще с таким жестким отпором – никаких нервов не хватит. Но аргерцог и в этот раз удивил меня. Больше не было бледности. Мужчина подобрался и холодно, даже как-то оценивающе смотрел на меня, будто принимал какое-то решение. А затем твердо и безапелляционно произнес:
– Вдове расторжение ни к чему.
Моя кривая улыбка заставила аргерцога напрячься. Я смотрела на этого мужчину, а внутри меня закипал гнев. И нет, не оттого, что я не могла понять его мотивов и желаний.
Как раз оттого, что я отлично все понимала.
– Вдове, значит…
Я посмотрела на мирно спящего и, чего уж врать,