Гарбзадеги. Джалал але Ахмад

империи – называется золотым веком в истории Ирана, а задачей современных иранцев объявляется возвращение утраченного величия. Ведется активная «иранизация» страны. Новая система школьного образования включает в себя обязательное изучение персидского языка – еще за несколько десятилетий до этого жители отдельных регионов страны вполне могли обходиться без него. В архитектуре обретает популярность «неоахеменидский стиль», вдохновленный искусством древней империи. Начинается масштабная кампания по переименованию топонимов – городам и географическим объектам «возвращаются» иранские названия вместо иноземных (в основном арабских и тюркских). В тех случаях, когда не удается установить исконное название, новое имя нередко дают в честь действующего монарха. Кроме того, в 1935 году Реза-шах требует от международных организаций официально называть страну Ираном, а не Персией, как это было принято. Мотивация этого решения лежит в русле новой идеологии – слово «Иран» восходит к древнеперсидскому слову со значением «арийский» и указывает на связь страны с ее великой историей.

      Апогеем государственного национализма становятся масштабные празднования 1000-летия со дня рождения Фирдоуси, прошедшие в 1934 году. Иранские идеологи превращают поэта в главного патриота Ирана, а его «Шахнаме» – в иранский национальный эпос. Восхваление доисламских царей, антиарабский пафос поэмы и ее «чистый» персидский язык теперь вплетаются в государственную политику. Язык также не остается в стороне от «иранизации». В 1935 году учреждается Академия персидского языка, одной из главных задач которой становится «очищение» языка от чужеродных элементов. Академия создает списки слов арабского и тюркского происхождения, которые необходимо заменить на слова, происходящие от иранских корней. Арабизмы и тюркизмы вытесняются из лексикона, а на смену им приходят, среди прочего, заимствования из европейских языков. Далеко не всем интеллектуалам подобные изменения приходятся по вкусу, однако некоторые представители образованных кругов ратуют за еще больший масштаб преобразований. К примеру, публицист Ахмад Касрави, один из ведущих интеллектуалов эпохи Реза-шаха, создает собственный вариант «чистого» языка, состоящего исключительно из слов, восходящих к иранским корням.

      Конец правлению Реза-шаха положила его международная политика. После начала Второй мировой войны Иран поспешил объявить о своем нейтралитете, что, впрочем, не устроило СССР и Британию. На протяжении 1930-х годов Реза-шах пытался найти какую-то «третью силу», которая могла бы помочь Ирану избежать вмешательства двух старых соперников в свою политику. К этому периоду относятся попытки установления более тесных связей с гитлеровской Германией (в том числе на почве поисков «арийских корней»). Судя по всему, в реальности германское влияние в Иране было не слишком велико, однако именно оно стало поводом для решительных действий со стороны союзников. Дело в том, что, согласно 6-й статье